Данвичский роман (ЛП)

Почтил память на могиле моей матери из-за сегодняшнего дня, ведь сегодня её день рождения. Могила без опознавательных знаков, одна десятая часть земли, если идти на север под углом семьдесят три градуса от первого дерева на перекрёстке Холодной Глен. Даже по прошествии всего этого времени я чувствую себя плохо из-за того, что произошло, особенно с тех пор, как моя мама стала бедной сумасшедшей. Вся эта белоснежная кожа и розовые глаза, которые были косыми на её лице, её волосы ещё белее, плюс всё это торчало, как у меня, руки и ноги не одинаковой длины и всё такое, и одна её сиська стояла высоко, а другая свисала на её живот. Мой дедушка сказал, что её мозг тоже был запутан в лабиринте из-за того, что большинство ветвей Уэйтли повреждены, врастая в себя. Моя мама не виновата. Дедушка признал, что с его стороны было ошибкой навязывать ей старые книги, она их не понимала - так зачем они ей? Затем этой суетливой бабе Мамочке Бишоп пришлось подглядывать и вкладывать ей в голову всякую чушь против меня и деда. Маме стало только хуже после смерти дедушки, и она начала действовать и говорить, как будто она могла попытаться отречься от меня, открывающего Врата Йог-Сототу. Я хорошо учился у своего деда, что нет НИЧЕГО важнее, чем открыться Йог-Сототу, и любой, кто пытается встать на пути, даже если это будет человек по крови, тогда этого нельзя допустить, нет, сэр. У меня не было выбора, кроме как убить её, особенно после того, как мне приказали руководить, когда земля заговорила со мной на Сторожевом холме.

Тем не менее, это была моя мать, и я чувствую себя более чем плохо.