Читаем Дао дэ цзин полностью

3. В 3-й строке говорится буквально: «рано изготовится». Перевод основан на толковании Хэшан-гуна, приписывающем иероглифу «рано» значение «первый», а иероглифу фу – значение «обретать». Толкование Хэшан-гуна согласуется с последующей фразой и принято большинством современных текстологов. А. Уэйли видит здесь указание на даосскую практику «поглощения жизненной энергии» (ци), но его предположение не получило признания среди специалистов. Упомянутый знак фу имеет также значение «служить», «следовать». Еще Хань Фэй трактовал это выражение как «следовать Пути и подчиняться истине». В одном из древних списков здесь употреблен сходно звучащий знак «возвращаться», что Чжу Цяньчжи считает ошибкой переписчика. Интересно, однако, что Ван Би дает этому слову глосс «постоянство» и трактует это выражение как «рано возвращается к постоянству». Даосский комментатор Ли Янь высказывается еще определеннее: речь идет о «возвращении к изначальному Ян». Наконец, в списке из Годяня здесь употреблен знак «приготовиться» (бэй), который ряд китайских исследователей (Яо Най, Чэнь Гуин и др.) считают наиболее достоверным. Р. Хенрикс, впрочем, считает, что бэй тождественно фу, причем в древности эти знаки произносились почти одинаково. Он следует одной из традиционных (надо признать, весьма невнятной) версий: «рано подчиняется» (идеалу следования Пути).

4. В 4-й строке знаку чун обычно приписывают значение «постоянно», «вновь и вновь». А. Уэйли и Я. Дуйвендак толкуют его как «удвоение накопленной силы».

5. В 7-й строке в годяньском списке говорится «владеть миром».

6. Комментарий Хэшан-гуна к 8-й строке гласит: «Царство подобно собственному телу, а мать – это Путь. Когда человек может сберечь в себе Путь, так что его дух не утомляется, он может жить долго». Комментарий Ван Би: «То, благодаря чему в государстве воцаряется спокойствие, называется матерью. “Накапливать совершенство” означает укреплять свой корень, а затем позволить произрастать ветвям». Позднейшие комментаторы единодушны в том, что «глубокий корень» и «прочная основа», упоминаемые в 9-й строке, обозначают соответственно «жизненную энергию» (ци) и «семя жизни» (цзин). Их следует сберегать внутри, не позволяя рассеиваться вовне.

7. Выражение «долгий взгляд» в 10-й строке встречается также в даосских памятниках «Чжуан-цзы» и «Люй-ши чуньцю». В позднейшей даосской традиции оно стало техническим понятием, относящимся к технике медитации. Чжан Чжунъюань трактует его как «вечное сознание».

8. В данной главе рифмуются строки 2 – 8 и 10 (причем строки 1 – 2 и 9 – 10 можно рассматривать как одну фразу). Кроме того, в строках 3 – 7 имеется внутренняя рифма.

Комментарии

Единственный и в своем роде самоочевидный секрет того, кто живет несотворенной цельностью бытия, – это способность оберегать сущее, то есть хранить жизненность жизни. Такую способность нельзя приобрести простым усилием воли – ее надо накапливать по капле, теряя – тоже по капле – свои себялюбие и гордыню. Накопление без накопления – это имя для постижения вечнопреемственного. Такое собирание себя подобно хозяйствованию на земле: труд тяжелый, а плоды появляются нескоро и часто скудны. Но в этом всеобщем «сбережении» («Сбережение Пути» – традиционное название главы) больше всего нужно остерегаться отождествления своего дела с каким бы то ни было предметным занятием. Жить «бережно» – значит открываться бездне самоотсутствия в себе. И так открывать в себе способность предвосхищения сущего. Таково подвижничество, благодаря которому мы прикасаемся к вечности и преображаем тяжелый труд в небесную радость «недеяния».

Комментарий Янь Цзуня: «Образы вверху и внизу друг другу соответствуют, внутреннее и внешнее друг другу откликаются, как тень следует за телом, а эхо – за звуком. Поэтому путь управления государством и основа жизни народа – это быть бережным по отношению к предку. Посему мудрый правитель скрывает свой облик, живет в убогом жилище, отказывается от пяти ароматов, устраняет звуки и цвета, знание свое черпает в неведении, понимание находит в безмолвствующей речи. А посему в сокровенном уподоблении всех вещей мир достигает согласия: там, где видится конец, есть начало, где видится смута – сокрыт порядок; пустое – а наполненное; отсутствует – а имеется; далеко – а близко; и неизвестно, почему так. Одинокое знание, одинокое видение, одинокое действие, одинокое отсутствие: изменяется, не зная постоянства, накапливается без кладовой».

Комментарий Ли Сичжая: «Вовне выправляя других, внутри служа Небу, нет ничего более ценного, чем быть бережливым. Быть бережливым означает бережно относиться ко всему. Когда ум не вырывается наружу – это и есть быть бережливым. Такой человек способен внутри подчинить свой ум, вовне подчинить свое тело. В безмятежном покое накапливается совершенство. Благодаря накоплению без накопления можно все превзойти».

<p>LX</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука