Дао дэ Цзин

В повествовании Сыма Цяня о Лаоси говорится, что наш философ изложил свою философию в 5 тысячах слов по требованию западного пограничного чиновника. К этому известию профессор Васильев относится очень недоверчиво. По моему исчислению, все слова, вошедшие в состав этого знаменитого сочинения, составляют 5 296. Таким образом, упомянутое указание имеет известную цену, и ради того, что оно не совсем точно, отрицать подлинность повествования нет причины.

Второе основание гипотезы профессора Васильева то, что в учении нашего философа замечается отражение буддийской философии и пр. Этот аргумент также представляется довольно произвольным.

Прежде всего нужно заметить, что пессимизм свойствен вообще человеческой душе, а жителям Востока в особенности; поэтому не следует удивляться тому, что мы находим его и в системе Лаоси. Богатая природа Китая не была ограждена от случайных бед, могущих разорять благосостояние народа; избыток вод часто опустошал огромные пространства; нашествие диких племен не всегда могло быть предотвращено; внутренний политический разлад иногда уничтожал все, нажитое народом. Все эти беды способствовали образованию пессимистического взгляда на жизнь.

Если мы возьмем лаосиевский пессимизм и сравним его с буддийским, то найдем неизгладимое различие между ними. Буддизм проповедует абсолютное прекращение всякого рода душевных процессов, составляющих преимущество разумного существа, т. е. проповедует «нирвану». У Лаоси ничего подобного мы не находим. Буддизм утверждает, что в самом существовании человека лежит нравственное зло; Лаоси этого не допускал.

Правда, в одном из афоризмов наш философ говорит о периоде, «когда все (люди) сделаются бездеятельными»[33], а в других проводится мысль, что «для того, чтобы быть святым, нужно соблюдать бездействие»[34], но это еще не буддийская нирвана. «Бездеятельность» Лаоси нужно понимать в особом значении. Он хочет сказать, что «не следует портить естественного состояния человека посредством излишнего умствования».

Необходимость понимать «бездейственность» Лаоси в указанном смысле подтверждается «Трактатом о нравственности». Наш философ усердно проповедует людям самоусовершенствование[35], чего невозможно достигнуть при полной бездеятельности. Деятельность, согласно Тао (т. е. согласно учению об истинной нравственности), есть бессловесная проповедь о Тао: «Когда святой муж управляет страной, то сердце его пусто, а тело полно; он ослабляет свои желания и этим усиливает кость»[36]. Это изречение означает, что нам необходимо стараться не мудрствовать напрасно, что никогда не приносит пользы, а прямо действовать, подобно тому, как сытый человек способен работать больше, нежели голодный.

Таким образом, Лаоси не проповедует нирваны, а напротив – отстаивает деятельность без праздного мудрствования. Отсюда ясно, что существует большое различие между буддийским и лаосиевским пессимизмом. Теория профессора Васильева о зависимости учения Лаоси от буддийской философии, как оказывается, не имеет реального основания.

Нельзя не упомянуть и о языке «Трактата о нравственности» как одном из свидетельств древности и подлинности его. Он отличается необыкновенною сжатостью, силой выражения, фигуральностью, отрывочностью и очень часто некоторой темнотой выражения. Прием лаосиевского писания очень оригинален: он существовал только в глубочайшей древности. В этом отношении, из всех философов один Конфуций может быть поставлен в одном ряду с Лаоси; Менси, Канписи, Соси и другие писатели, жившие в III и IV вв. до Р. Хр., пишут совсем иначе, чем наш философ.

Конечно, я не выставляю этого соображения как вернейшего признака древности и подлинности «Тао-те-кинга», но тем не менее и оно может служить подтверждением моей мысли.

II

Вопрос о личности Лаоси один из труднейших в истории китайской философии. Известия о нашем философе, переданные Сыма Цянем, так бедны и незначительны, что нет никакой возможности составить по ним полное жизнеописание мыслителя. Правда, кроме известий Сыма Цяня, существует в китайской литературе целый ряд апокрифических сказаний о Лаоси, но в них мало достоверного. Поэтому при составлении жизнеописания Лаоси нужна большая осторожность.

Относительно года рождения нашего философа нет никаких достоверных данных. Известный синолог Станислас Жюльен думает, что Лаоси родился в 604 г. до Р. Хр.[37]

Эта хронологическая дата, как утверждает сам Жюльен, взята им из апокрифических авторов, но тем не менее заслуживает внимания. Если мы поверим известию, переданному историком Сыма Цянем, что Конфуций имел свидание с Лаоси, то можно будет предположить, что годы цветущей деятельности нашего философа относятся приблизительно к началу политико-философской деятельности Конфуция. Отсюда можно заключить с вероятием, что Лаоси родился приблизительно в начале 600-х годов до Р. Хр.