Дао — путь воды

Ухо не может наблюдать одновременно за таким большим числом переменных, как глаз, потому что колебания звука намного медленнее, чем колебания света. Алфавитная письменность является представлением звуков, тогда как иероглифическая — представлением образов. Поэтому иероглифы представляют мир непосредственнее — они являются знаками для обозначения вещей, а не символами для обозначения звуков, являющихся названиями вещей. Что же касается названий, то слово «птица», например, не имеет ничего общего с реальной птицей и по какой-то причине нам кажется, что, назови мы её «твити», «пови» или «карки», это будет звучать слишком по-детски.

Помимо всех утилитарных преимуществ использования иероглифов, есть также эстетические. И дело не просто в том, что западному человеку они представляются экзотическими и непонятными. Никто не ценит красоту этого письма больше, чем сами китайцы и японцы, хотя у нас есть все основания предполагать, что их длительное знакомство с восточной письменностью должно сделать этих людей равнодушными ко всему в иероглифах, кроме их смысла. В противоположность этому, практика каллиграфии почитается на Дальнем Востоке таким же изящным искусством, как живопись или скульптура. Висящий на стене каллиграфический свиток ни в коем случае не следует путать с напечатанным готическими буквами библейским изречением, которое выставлено на видном месте для всеобщего обозрения. Важность цитаты из Библии в её смысле, тогда как вся прелесть образца каллиграфии в том, что он обладает визуальной красотой и выражает характер каллиграфа.

Я занимаюсь китайской каллиграфией много лет и всё ещё не являюсь мастером этого искусства — которое можно описать как умение танцевать кистью с чернилами по впитывающей бумаге. Поскольку основу чернил составляет вода, китайская каллиграфия — или контроль потока воды с помощью мягкой кисти, мало в чём похожей на шариковую ручку, — требует от каллиграфа умения следовать потоку. Если вы не уверены в себе и задержите кисть в одном месте дольше, чем нужно, или попытаетесь исправить то, что уже написано, изъяны вашей работы сразу же бросятся в глаза. Но если вы пишете хорошо, вам кажется, что это происходит само по себе, что кисть движется без вас — подобно тому как река делает живописные излучины, следуя пути наименьшего сопротивления. Поэтому красота китайской каллиграфии — это красота движущейся воды, её пены, прибоя, омутов и волн, а также облаков, пламени и клубов дыма в солнечном луче. Китайцы называют эту красоту следованием ли. Иероглифом ли вначале обозначали прожилки в нефрите и волокна в дереве. Нидхэм переводит его как «органическая структура», хотя обычно ли называют «началом» или «принципом» вещей. Ли — это линия поведения, которой человек невольно начинает следовать, достигнув гармонии с Дао, с путём течения природы. Структура движущегося воздуха имеет тот же характер, и поэтому китайское представление об элегантности выражается словом фен-лю, которое означает «течение ветра».

Итак, это течение вместе с ветром или потоком, в совокупности с разумной структурой человеческого организма, лежит в основе искусства хождения под парусом — удерживания ветра в парусе и в то же время движения в противоположном направлении. Бакминистер Фуллер предположил, что мореходы были первыми технологами, которые изучали звёздное небо для навигации, которые поняли, что Земля круглая, изобрели блоки и такелажные приспособления для поднятия парусов (и таким образом, подъёмные краны) и поняли основы метеорологии. Подражая им, Тур Хейердал воссоздал в виде судна «Кон-Тики» первобытный илот с парусом, чтобы посмотреть, куда ветры и течения Тихого океана занесут его, если он отправится в плавание от берегов Перу. Неожиданно для себя Хейердал обнаружил, что природа наградила его за доверие своим содействием. Рассуждая в том же духе, мы можем дать совет нашей технологии: подобно тому как плыть под парусом разумнее, нежели идти на вёслах, в качестве источника энергии лучше использовать приливы, реки и солнце и не иметь дела с ископаемым топливом или капризами ядерного распада.

Так же как китайская письменность на один шаг ближе к природе, так же и древняя философия Дао есть более искусное и разумное следование потоку и волокнам естественных феноменов; она подразумевает видение человеческой жизни как неотъемлемой составной части процесса развития мира, а не как чего-то чуждого и противостоящего ему. Обращаясь к этой философии с осознанием нужд и проблем современной цивилизации, мы вырабатываем новое отношение к миру, которое должно сделать нашу технологию экологичной. Ведь развитие подобной технологии сводится не столько к появлению новых технических решений, сколько к изменению психологии человека.