Дао религии. Как лучшие духовные принципы работают на ваше счастье

Обладая этим «я», я обладаю тем, что может подвергнуться большой опасности.

Если бы у меня не было «я», как бы я мог пострадать?

Поэтому драгоценно, когда от своего «я» отказываются, чтобы заняться Поднебесной;

на такого Поднебесная может положиться.

Но если кто на самого себя смотрит как на Поднебесную, —

такой заслуживает, чтобы ему Поднебесную вручили.7

К сожалению, период «сражающихся царств» увенчался победой не мудрого правителя, а безжалостно агрессивного царства Цинь. Однако, в конечном счете, Лао-цзы оказался прав: Цинь проводило жестокую политику угнетения, и в 209 году вспыхнуло народное восстание, приведшее к преждевременному закату династии.

Из порочного круга агрессии и контрагрессии, в который попал современный мир, можно выйти лишь через сдержанность в отношениях с врагом. Как мы уже видели, Иисус заповедал любить врагов, то есть, по сути, заповедал этику ахимсы. Письменная Тора разрешала воздаяние, оговаривая, что оно должно быть справедливым: за око можно взять всего лишь око, а за зуб – всего лишь зуб.8 Однако прав Махатма Ганди: «Если отнимать око за око, все человечество ослепнет». Призыв Иисуса «не противиться злому»9 – это призыв к мужеству.

Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас.

Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку.

Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад.

И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними.10

Подобно автору «Дао дэ цзин», Иисус говорит о разоружении врага через доброту и великодушие. Такая любовь не ищет личной награды. «И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего».11 Греческий текст здесь не вполне ясен: не исключено, что последняя фраза означает «…не отчаиваясь ни в ком» или «…не доводя никого до отчаяния». Мы видели, к чему приводит жесткая политика, вдохновленная железной убежденностью в собственной правоте и неправоте врага. Мы видели, сколь опасно безжалостное воздаяние, которое доводит людей до отчаяния, пренебрегает их нуждами и чаяниями. Когда людям, как они думают, нечего терять, они прибегают к безнадежным и саморазрушительным мерам.

Голос сострадания не ограничен далеким прошлым. Мы слышали его и в наше время. В конце жизни Махатма Ганди признавался, что не питает ни к кому ненависти. Он мог ненавидеть деспотическую систему британского колониализма, но не людей, которые ее насаждали: «Моя любовь – открытая. Я не могу любить мусульман и индусов, а англичан ненавидеть. Ведь если я буду любить индусов и мусульман за то, что их действия, в целом, приятны мне, я возненавижу их, когда их действия будут мне неприятны, а это может случиться в любой момент. Любовь, основанная на благости тех, кого любишь, корыстна».12 Нельсон Мандела провел в южноафриканской тюрьме двадцать семь лет, но вышел из нее без мстительных чувств, а придя к власти, начал процесс примирения. Далай-лама еще в молодости был изгнан китайцами с Тибета, но, хотя он видел, как разрушают его монастыри и убивают его монахов, он неоднократно отказывался осудить китайцев.

Мартин Лютер Кинг был убежден: высшая точка жизни Иисуса – это когда он простил своих палачей, когда противопоставил злу не зло, а добро. «Лишь доброта способна изгнать зло, и лишь любовь способна преодолеть ненависть».13 Любить врагов значит «снова и снова прощать тех, кто причиняет нам вред и обиду». Кинг считал, что «для выживания без этого не обойтись, здесь ключ к решению проблем нашего мира».14 Нельзя допустить, чтобы нанесенные нам беды стали неодолимым препятствием для позитивных взаимоотношений. «Следует стараться не победить или унизить врага, а завоевать его дружбу и понимание», – был уверен Кинг. «Каждое слово и дело должно способствовать пониманию между нами и врагом и высвобождать огромные запасы доброй воли, которым ранее мешали реализоваться неодолимые стены ненависти».15