Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 2

В мексиканской таверне полно народу. Все пьют текилу и едят гуакамоле (пасту из авокадо). Вдруг к барной стойке подходит огромный парень, бьет кулаком и кричит:

— Найдется ли здесь смельчак, способный сразиться с другим смельчаком?

Сначала повисла тишина, а потом из угла раздались возгласы:

— Си! Йо! Да! Я! — крикнул высокий мужчина.

— Отлично, — прорычал первый парень. — Один смельчак у нас уже есть. Найдется ли здесь еще смельчак, способный сразиться с этим смельчаком?

Пожалуйста, постарайтесь меня понять. Не связывайте себя объяснениями, не пытайтесь наполнить смыслом мои слова, которые на самом деле не мои.

Со стороны саньяса может казаться организацией, но это делается из чистой необходимости. Она вовсе не организация. Чтобы понять, чем она является на самом деле, вам нужно войти внутрь. Снаружи она должна быть организацией, иначе она не сможет функционировать.

Я вовсе не старомоден. Я живу в двадцатом веке. Я живу сегодняшним днем. Я не работаю, как Христос, не путешествую с несколькими учениками с места на место, не сижу под деревом и не разговариваю с народом на базарной площади. То, что случилось с Христом, послужило хорошим уроком для меня. Мне нисколько не интересно быть мучеником, я не самоубийца. Я не говорю, что им был Иисус, он просто не осознавал. Он и не мог осознавать, потому что ничего подобного раньше не случалось. В иудейской истории до Христа ничего такого не происходило по той простой причине, что за всю историю религии в иудаизме не было человека, подобного Христу. Он стал кульминацией еврейского разума, еврейского гения. Он и подумать не мог, что будет распят и в течение трех лет его миссии придет конец.

Во внешнем мире я действую не как Христос, я иду своим путем. Я выучил несколько уроков благодаря Христу, Сократу, Мансуру и другим и не хочу повторения того, что уже было. Я стремлюсь сотворить настолько много просветленных людей, насколько это возможно, и для этого мне нужно остаться здесь еще на некоторое время. Поэтому со стороны саньяса покажется вам точь-в-точь организацией, но это не так, совсем не так. Это лишь фасад, он ограждает нас от глупых людей. Он ограждает нас от толпы, чтобы мы могли жить и работать, полностью отдавая себя, с теми, кто действительно хочет трансформации.

Поэтому поймите меня правильно. Тот, кто смотрит на мою работу со стороны, непременно поймет меня неправильно. Правильно можно понять меня только изнутри. Вы удивитесь, насколько это тотально иное явление. Я вовсе не заинтересован в создании организации. Я против любых организаций. Я ни разу не был в офисе этой коммуны, ни разу, и не собираюсь. Я ни разу не обошел весь ашрам. Я не знаю, кто там живет. Я знаю лишь свою комнату и путь из комнаты в Будда-холл. Больше я не знаю ничего. Я не вникаю в финансовые дела коммуны, у меня в кармане нет ни одной пайсы. Даже если бы она была, у меня нет карманов, чтобы хранить ее!

Это вовсе не организация, и люди, которые живут здесь, работают из любви ко мне. Им никто не платит. Им приходится преодолевать самые разнообразные трудности. Нам не хватает места, не хватает даже воздуха. Люди живут в переполненных комнатах, но их любовь ко мне настолько велика, что они готовы идти за мной даже в ад. На самом деле, они и так в аду, мы просто ничего об этом не говорим, зачем? Все это знают. Но во всем мире вы не найдете людей счастливее них. Они здесь по очень простой причине: они меня любят. Других причин нет, потому что других причин нет вообще.

Они прибыли из гораздо лучших условий, из более культурных семей, более образованных, более влиятельных и состоятельных. Они оставили свои распрекрасные работы, высокооплачиваемые работы, чтобы быть со мной. И я им не даю ничего, кроме моей любви. Возможно, это единственное место в целом мире, существующее благодаря силе любви.

Но вы сможете это почувствовать, лишь когда станете частью нас, лишь когда станете участником. Иначе, без сомнения, возникнет колоссальное недопонимание. Многие нас не понимают по той простой причине, что они приезжают сюда в качестве сторонних наблюдателей, зрителей. Это место так не поймешь, это тайна, которую нужно пережить.

Маевски стоял в вестибюле отеля абсолютно раздетый. К нему подошел полицейский.

— Дружище, — сказал он, — давайте что-нибудь набросим и пройдем в участок.

— Постойте! — стал сопротивляться Маевски.

— Но вы не можете стоять здесь совершенно голый!

— Но офицер, — взмолился поляк, — я жду здесь свою подругу. Мы были в номере. Она сказала: «Давай разденемся и поедем в город (игра слов — по-английски «go to town» имеет два значения : прямое — «поедем в город» и переносное «пустимся во все тяжкие»), кто быстрее». Мне кажется, я ее обогнал.

Вам придется выучить язык, на котором здесь говорят. Не будьте поляком. А язык можно выучить, только если раствориться в этом океане саньясинов.

Не беспокойтесь о будущем. Кого заботит будущее? Настоящий момент — это все. Живите в моменте, здесь, со мной. Вкусите его радость, его празднование.