Дар

– Матери говорили, что Лизку с животом в городе видели, а потом все. По срокам ты раньше времени родилась, семимесячная. Мы думали, что ты не выжила. И кто из знакомых ее видел после этого, говорили, что она смурная ходила.

Я ужаснулась безразличию родных людей. Никто из них не сделал попытки найти мою мать, помочь, узнать, как дела. Думали, что у той умер ребенок, но никто не приехал посочувствовать, поддержать. Собирали новости от чужих людей, а сами и с места не сдвинулись. Как можно быть такими?!

Вернулась Анжела и села напротив меня на диван, рядом с высокородным. Тетя начала что-то накладывать мне в тарелку, а я сидела как замороженная.

– А ты в детдоме выросла или тебя усыновили? – полюбопытствовала тетя.

– В детдоме.

– Почему никто не взял? Или ты болеешь чем-то?

– В детстве часто болела, – увидев, как у женщины загорелись любопытством глаза, пояснила: – Простудой. Постоянно сопливая ходила. Потом переросла, но взрослых не любят брать.

– Тем лучше! Тебе же квартиру дали?

– Да, – кратко ответила я, не став уточнять ни район, ни состояние этой самой квартиры.

– Ты там живешь? – спросила Анжела, стрельнув взглядом на высокородного.

– Нет. Там никто не живет. Я уехала оттуда и снимаю.

– Так надо сдавать! – подал голос хозяин дома. Он уже выпил рюмку и чувствовал себя свободнее.

– Я не стала этим заниматься.

– Ты чего?! Хочешь, мы поможем? – Все оживились и в ожидании посмотрели на меня.

Я не знала, что ответить, растерявшись от их напора. Ситуацию спас дейгасс. Или еще более усугубил…

– Девушка, вы перепутали мое колено со своим. Перестаньте его гладить, – ледяным тоном произнес высокородный.

Я потрясенно посмотрела на свою двоюродную сестру, а у нее хватило совести смутиться и потупить глаза, пискнув: «Простите!»

– А давайте выпьем за встречу! – решил спасти ситуацию хозяин дома. – Людочка, вам беленькой или вина?

Меня перекосило от этой «Людочки» и от перспективы пить.

– Я не пью! – поспешила отказаться я.

– Беременная? – тут же спросила меня тетя и опустила взгляд на мой живот. – А ты замужем?

Второй вопрос был лишним, так как она прекрасно видела, что у меня нет обручального кольца. Наверное, хотела уязвить и хоть как-то реабилитировать поведение дочери. По ее взгляду я увидела, что она уже проводит параллели с моей матерью.

Мне стало тошно от всей этой ситуации, от тех новостей, что я узнала, от поведения моей двоюродной сестры, которая стелилась перед дейгассом.

– На оба вопроса – «нет!» – ответила я и встала. – Простите, но нам пора.

Высокородный поднялся следом за мной. Все всполошились:

– Что же вы… даже ничего не поели, – всплеснула руками женщина.

– Мы недавно из-за стола. Спасибо за все. Вы не против, если я возьму фотографии мамы?

– Да. Бери. Что же так быстро? Ты даже ничего о себе не рассказала.

– Да нечего рассказывать, пока учусь.

– Людочка, спасибо! Такие дорогие подарки, – подал голос ее муж и перевел взгляд на высокородного, кивая ему. Я восхитилась, как он умудрился никого не обидеть: словами благодарил меня, а жестами дейгасса.

– Это такие стипендии большие? – ехидно спросила меня Анжела.

– Нет, хорошие чаевые. Я подрабатывала в ресторане.

– Может, ты и нашу туда устроишь? – оживилась тетя. – Она заканчивает в этом году.

– Людочка, а что насчет квартиры? – напомнил хозяин дома.

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха и меня сейчас стошнит, и была благодарна высокородному, который взял ситуацию в свои руки:

– Думаю, все эти вопросы можно решить в другой раз, – отрезал он, и все смолкли, замороженные властностью тона. Его аура как будто заполнила всю квартиру, давя на меня и вытесняя остальных. Они это почувствовали. В глазах людей я увидела страх. В этот момент они осознали, что дейгасс хоть и похож на нас, но не человек. – Меня ждут дела.

Провожать нас пошли всем семейством на улицу. Стоило мне выйти из подъезда, как я тут же расстегнула клатч и, порывшись в нем, извлекла темные очки. Мне было плевать, что на улице смеркается, смотреть в глаза этим людям я больше не могла. Сама не знаю, зачем взяла их, когда перекладывала вещи из сумки, а пригодились.

– Людочка, а зачем очки? – удивилась тетя.

– Светобоязнь, – нагло соврала я.

– А-а-а… Значит, все же больная, – с удовлетворением заключила она.

– Вы приезжайте к нам! – пригласила Анжела, а я отметила ее «вы», а не «ты».

– Днай Астарт аль Саргатанс очень занятой. Я больше не осмелюсь отрывать его от дел, и так воспользовалась сегодня его добротой и положением, – развеяла ее надежды, разочаровав ответом.

– Тетя, а ты еще приедешь? – дернул меня за рукав мальчик, привлекая внимание.

Я присела перед ним и посмотрела в чистое лицо ребенка. Стальной обруч, сжимавший сердце, немного отпустил. Я подняла очки и сказала:

– Слушайся родителей и не обижай девочек, и тогда я подарю тебе на день рождения все, что ты захочешь.

– А мне? – тут же спросила средняя девочка, которая промолчала весь вечер, изучая планшет.

– Тебе тоже, – пообещала с улыбкой ей, вставая и вновь надевая очки.