Дар

И ведь начни он меня целовать, как тогда в раздевалке, ломая и подчиняя себе, я бы начала сопротивляться и обязательно вырвалась, но этот поцелуй отличался от тех, как небо и земля. Легкий, без малейшего давления. Его губы просто дарили тепло, нежную ласку. И вот эта нежность, да особенно от него, была совершенно неожиданной и подкупала. Именно она заставила меня приоткрыть губы и ответить на поцелуй.

Впитывала его нежность, как сухая губка воду. Тянулась к нему, как подсолнух к солнцу, обняв одной рукой за шею. Одним этим поцелуем он рушил все бастионы, что я построила против него. Пусть не навсегда, а лишь на этот момент, но я сложила оружие, забыв о нашем противостоянии.

Меня сломило его сочувствие и попытка утешить. Получить сочувствие, и от кого? От нелюдя! От абсолютно жесткого, властного, даже деспотичного дейгасса. Не знаю, в какой момент у меня полились слезы из глаз. Просто почувствовала, как он вытирает их, ловит губами, покрывая поцелуями ресницы.

– Что ты… что ты… – немного растерялся он.

Я и предположить не могла, что его что-то может выбить из колеи и сделать растерянным. И вот эта растерянность очеловечила его, что ли, сделала ближе, и я расплакалась, выплескивая скопившееся разочарование. Некую детскую обиду той маленькой девочки, которая росла в детдоме и в глубине души мечтала обрести родных людей. Весь неприятный осадок от недавней встречи, что вселяла надежду, а принесла лишь горькое разочарование.

Он опять прижал меня к своей груди и дал выплакаться, гладя по голове. Нехитрая ласка вернула меня в детство, когда таким образом меня утешала Тома. Создала ощущение, что рядом близкий человек, которому я небезразлична. И когда он вновь меня поцеловал, я не протестовала. В данный момент я нуждалась в тепле, а он щедро мне его дарил.

Как-то незаметно поцелуи становились более глубокими, а танец языков откровеннее в своем желании. Из искры нежности они раздували пламя. Я не хотела думать, куда все это заведет. Просто жила моментом, впитывая мельчайшие изменения оттенков поцелуев. Чувствовала, как нарастает градус желания. Поцелуи становились более требовательными, жадными, но они меня не пугали, а находили отклик в душе, задевая тайные струны.

Я плавилась от того жара, что возник между нами, и наслаждалась его голодом. Он не мог мной насытиться, а я получала удовлетворение от его нужды во мне. Если раньше он меня еле касался, то теперь его руки начали путешествовать по моему телу. Я прильнула к нему, а он потянул меня на себя, и я оседлала его, оказавшись сверху.

Впервые отпустила контроль над ситуацией, забывая обо всем. Раньше с Денисом я не могла позволить себе потерять голову, чтобы не зайти в ласках дальше, чем следует, из-за специфики своей работы. Всегда была чуть настороже. Сейчас же во мне не вовремя перегорел внутренний предохранитель, и я слетела с тормозов, без оглядки отдаваясь ласкам. Не остановила его, когда мужские руки начали собирать материю платья и скользить по моим ногам, поднимаясь вверх. Отдала себя во власть его жадного рта. Хотела забраться ему под кожу и свернуться там, отогреваясь в его тепле. Он был сильным, и я оплетала его, как лиана, чтобы его сила стала моей. Не уклонялась от урагана его ласк, что он обрушил на меня. Я потеряла связь с реальностью, забывая о том, где я. Растворялась в этом чужом, но таком сильном мужчине.

В наш обособленный мир ворвался звук открываемой и тут же захлопнувшейся двери флайта. Мы прилетели. Он лишь недовольно рыкнул и не позволил мне вынырнуть из чувственного дурмана, в который мы погрузились, вновь целуя меня. Лишь через некоторое время низким голосом приказал: «Зажмурь глаза!»

Не знаю, что и как он сделал, но я почувствовала, как напряглось его тело, делая бросок.

«Мы же во флайте? Куда?» – мелькнули вопросы на периферии сознания.

Следующим моим ощущением было чувство движения, полета, и вот он уже опускает меня на постель…

Он деспотичен в своем желании, властно ведя за собой, раздевая меня и раздеваясь сам. Я даже понятия не имела, где мы находимся. Весь мир сузился до него, его рук, губ, дыхания…

Рывок – и мое тело раздирает боль. Я сделала попытку вырваться из-под него, распахивая глаза, но он мертвой хваткой держал мои бедра, погружаясь еще глубже, заполняя меня без остатка. Откинул голову, и я услышала его протяжный стон. Лицо исказилось, как будто от муки, а потом он опустил голову и посмотрел на меня. В его глазах ярким светом горели звезды.

– Смотри на меня! – приказал он, обхватывая мое лицо и делая мощное движение бедрами. Мне больно, но я не отвела взгляда, погружаясь во тьму его глаз, а яркие звезды как будто что-то выжигали во мне…

Боль ушла. Толчки следовали один за другим. Безжалостные, сильные, меняющие мое тело и подстраивающие под себя. Я и представить себе не могла, что существует такая степень близости и обладания. Кажется, у нас одно тело на двоих, мы спаяны навеки первобытными движениями. Странный жар зарождался во мне, нарастая и угрожая сжечь меня без остатка.