С этими словами он просто скрылся. И я осталась с сотней вопросов и дурных предчувствий. А еще отчего-то стало как-то неуютно без его спокойной силы рядом. Древняя, ну о чем я снова?
Гент подъехал через несколько минут и спешился. Мне протянули фляжку и сверток. А сам что-то быстро сказал ведущему под уздцы лошадь варду. Забрал у него поводья, привязал своего коня сбоку к телеге и уселся править мерином, который, судя по всему, в этом и не особо нуждался. Он прекрасно следовал в общей колонне, так что мальчишка уселся ко мне в пол оборота и счастливо улыбался, глядя с каким аппетитом я уплетаю вкуснейшие пирожки с картошкой и с мясом, запивая все это настоящим молоком, которого я не пила уже несколько недель.
— Мы так рады, тана, что вы очнулись, — выдал мне Гент. — Вы даже не представляете, как Вер Витар переживал. Он от вас почти не отходил.
Вот зачем было мне это говорить, когда я приложилась к фляжке? Конечно же, я подавилась! Я долго кашляла, а пацан совершенно невозмутимо похлопал меня по спине.
— Слушай, Гент, я конечно, благодарна за заботу. Кстати, отчего остальные варды от меня, как от больной белым поветрием шарахаются? Я попыталась спросить у того кто вел мою лошадь, далеко ли до города, так он вытаращил глаза и буркнув что-то невразумительное лишь прибавил хода. Остальные тоже боятся со мной встретиться глазами. Это из-за того, что я сделала в Минки? — последнюю фразу я спросила с явной тревогой.
Гент сдвинул брови, пытаясь понять о чем я, а потом лицо его растянулось в хитрой улыбке. Он явно что-то понял, но не похоже, что рвался меня просвещать.
— Тана, так вер Витар вам ничего ещё не сказал? — на моё недоуменное отрицательное покачивание головой, Гент хохотнул, мотнул светлыми кудрями и весело добавил. — Ну, тогда не знаю, сами разбирайтесь. Только то, что вы Лесная ведьма ничего не значит, разве что уважать больше будут.
Я с угрозой прищурила глаза.
— А ну быстро говори, что за ерунда вокруг происходит? Ты же сам знаешь, какая я опасная и беспощадная ведьма.
— Тана, не получится! — довольно заявил мальчик. — У вас магическое истощение, так что вы меня не пугайте, я сейчас вас намного опаснее! — и нахально сначала клацнул зубами, а потом показал язык. Нет, ну никакого почтения!
— А ты хорошо подумал, мой дорогой, — промурлыкала я. — Смотри, я то восстановлюсь и кто-то пожалеет, о том, что не протянул, так сказать, руку поддержки ослабевшей, но потенциально опасной девушке!
— Вот я так и знал! Вечно эти… высокопоставленные варды меня выставляют крайним в ситуации, когда влетит в любом случае, — страдальчески пожаловался Гент. — Ну, посудите сами, тана, если я вам ничего не расскажу, то вы обидитесь, а скажу — вер Витар мне устроит такую сладкую жизнь, что преддверие Хамзы, мне покажется летним отдыхом!
— Гент, — рыкнула я, — давай выкладывай, а то я выздоровею и окрашу твою рысью шкурку в зеленый цвет, — я сделала страшные глаза. Гент хохотнул и изобразил ужас. Потом почесал затылок, как-бы размышляя.
— Нет, пожалуй я все же рискну вызвать ваш гнев. Что-то мне подсказывает, что вы, тана Илия, добрая и отходчивая, а вот насчет вера Витара — тут я не сомневаюсь! У него рука тяжелая, а слово — тверже Иссольских скал.
— И не стыдно тебе вот так беззастенчиво пользоваться моей добротой? — Гент счастливо улыбался на все тридцать два. — Ну, и пожалуйста, — обиделась я и действительно завалилась спать, раз вредные оборотни не желают посвящать одну маленькую ведьму в секреты.
Вот как проснусь, как стану опять грозной и самостоятельной и… а там посмотрим!
Глава 10
Дева и Кот
«Жениться надо всегда так же, как мы умираем, то есть только тогда, когда невозможно иначе»
Лев Николаевич Толстой
Женитьба, если рассмотреть как следует, конечно, зло, но зло необходимое.
Менандр
Второе пробуждение было вполне обыденным, если не брать во внимание сам факт пребывания в колонне марширующих вардов телеги с едва одетой девушкой. Солнце уже приближалось к закату, а значит моему телу зачем-то понадобилось проваляться во сне ещё минимум десять часов, видимо предыдущих шести суток ему оказалось мало. Но, надо отдать должное, результат ощущался. Не сказать, что я «восстала из мертвых» окончательно, но тело явно больше не норовило превратиться во что-то аморфное и не желающее шевелиться. Дар правда молчал, не позволяя позвать землю и лес. Это раздражало, но я напоминала себе, что это не навсегда.