Дар

Я улыбнулась, но ничего не ответила, а просто продолжала стоять и смотреть на него. Я боялась, что он тут же потребует, чтобы я действительно стала его женой, но Джон только поцеловал меня в щеку и, сказав, что хочет лечь пораньше, ушел спать в свою комнату.

Постояв еще немного в коридоре, я отправилась к себе в комнату и, сняв красивое платье, какое-то время пролежала без сна, после чего встала, зажгла свечу и, взяв книгу, оставленную кем-то на шкафу, принялась ее читать. Книга представляла собой учебник по физиологии, но тогда мне было все равно, что читать.

* * *

Прошла неделя моей замужней жизни с Джоном, а я так и не могла свыкнуться с этим. Джона я почти не видела, он работал, как лошадь, чтобы скорее заработать больше денег для нас. Конечно, с одной стороны, мне становилось без него немного одиноко, но, с другой, такое положение вещей даже устраивало. Служанка, которую нанял Джон, чернокожая молодая женщина, исправно выполняла свою работу по дому и готовила. Но, так как мне было скучно часами просиживать, ничего не делая, я стала помогать ей, и мало-помалу мы сдружились. Ее звали Туди, и поначалу она не могла понять наших отношений с Джоном. Несколько раз она говорила, что представляла молодоженов немного иначе, чем нас. Мне очень хотелось поделиться с кем-то своей историей, но я все же молчала и на подобные замечания отвечала что-то несвязное. Но с Туди мне было легко и интересно общаться на другие темы. Она рассказывала про свою семью, про то, как жили в рабстве ее мать и отец, про войну, о которой она слышала от них. Истории Туди умела рассказывать, и слушать ее мне нравилось, но я все равно хотела вырваться из дома, ставшего в каком-то смысле моей тюрьмой.

Однажды я попросила Туди показать мне город. Служанка с удивлением посмотрела на меня, – она думала, что Джон уже показал мне его, но, услышав обратное, с радостью согласилась выполнить мою просьбу.

Так я начала постепенно узнавать Ричмонд. Я старалась выходить с Туди в город каждый день и даже ходить с ней за покупками. Очень скоро я немного освоилась и перестала чувствовать себя чужой в этом городе.

Каждый вечер, как только Джон приходил с работы, я его сразу спрашивала: «Пришло ли письмо от Марка?» Но писем не было. Тогда я попросила Джона написать Марку на адрес колледжа, где он учился. Джон сказал, что сделает это и отправит письмо завтра.

В нетерпении и страхе я прожила еще около двух недель, пока не получила первую весточку от брата. Джону доставили письмо в госпиталь, и он тут же отпросился с работы, чтобы принести его мне. Вместе мы открыли конверт, и я чуть ли не выхватила письмо из рук Джона.

Так как письмо во избежание подозрений Марк адресовал Джону, то про меня там ничего сказано не было. Марк писал, что у него все хорошо, занятия проходят как обычно, дома все спокойно, а тетя Джона чувствует себя гораздо лучше. Она переехала в загородное поместье и после пожара еще ни разу не объявлялась в Лондоне.

Пробежав письмо глазами второй раз, я сильно расстроилась, ведь там не писалось о том, чего я так ждала, – ни слова про Алессандро, ни слова про Энтони, ни слова про то, когда я смогу вернуться домой.

Джон сочувственно посмотрел на меня:

– Может, он еще напишет вам.

– Не знаю, я надеюсь на это. Мне очень тяжело жить в неведении, – ответила я.

– Понимаю, – сказал Джон.

Несмотря на то, что Джон много работал, при мне он не показывал своей усталости. Я иногда спрашивала его, как дела на работе, но он только улыбался и говорил, что все отлично и очень скоро мы сможем жить куда лучше. Но мне не нужна была лучшая жизнь, мне хотелось нормальной жизни. Этого Джон понять не мог. Однако он оказался прав насчет второго письма. Буквально через несколько дней почтальон принес мне письмо. Я очень удивилась, ведь написано оно было от имени какой-то женщины, о которой я никогда не слышала. Но, открыв конверт, я чуть не завизжала от радости, – его прислал Марк.

Я села в кресло и внимательно прочитала письмо несколько раз:

«Дорогая сестренка,

Извини, что не писал тебе так долго. Не хватало времени, и к тому же я решил, что не стоит торопиться с этим. После пожара мне несколько раз казалось, что за мной следят. Не знаю, правда ли это или я стал слишком подозрительным, но в любом случае стоит соблюдать осторожность.

Пожар наделал много шума. Около недели весь Лондон только и говорил о нем. Бедная леди Джейн Робинс была так подавлена и испугана случившимся, что буквально через пару дней уехала из Лондона. Я навещал ее пару раз. Попросил, чтобы она не распространялась о том, что видела на пожаре. О тебе я сказал лишь то, что после пожара ты уехала. Я не стал говорить ей о том, что ты переехала с Джоном в Америку. В любом случае она, возможно, уже знает об этом от своей сестры. Даже уверен в этом.

На удивление она оказалась не такой болтливой и вроде бы не слишком много рассказывала подругам и знакомым о пожаре. По крайней мере, я ничего не слышал ни о тебе, ни о том цыгане.