Дар

* * *

Это оказался замечательный костюм — юбка-полусолнце, и просторная кофта с рукавами три четверти. Костюм был сшит из яркой ткани: крупная, размытая разноцветная клетка, цветовые пятна — лиловый, зеленый, оранжевый, желтый… К костюму прилагалась сумка-мешок на длинном ремне, ткань тоже яркая, но уже другая, цвета более сочные, насыщенные. И рисунок — турецкие огурцы. В кармане сумки нашлась записка: «Любительнице турецких огурцов турецкие огурцы из самой Турции. Не бойся, мы недорого купили, просто подумали, что тебе пойдет».

— Маленькая, ты плачешь? — с тревогой спросил Кир.

— А?.. Не знаю… — Берта стояла посреди кухни, прижимая сумку к груди. — Кир, я… я видела во сне… и этот костюм, и сумку… именно эту… когда сидела в одиночной камере.

— Что?

— Вот то. Я видела, как иду в этом костюме на рынок… — она всхлипнула. — Словно кино смотрела, понимаешь? Видела себя со стороны… и подумала, что не носила никогда такого, и что мне идет… еще я в шляпе была, а еще… запах рынка, южного рынка… а сейчас у нас вся кухня так пахнет…

— А плакать зачем? — Кир улыбнулся. — Это же здорово, когда хорошие сны сбываются.

— Я… не знаю… — она всё еще всхлипывала, и Кир решил взять дело в свои руки — обнял Берту и чмокнул в макушку.

— Вот сейчас посажу на коленки, как маленькую девочку, и буду кормить грушами до тех пор, пока не успокоишься, — пригрозил он.

— У меня из-за этой беременности постоянно глаза на мокром месте, — пожаловалась Берта. — Понимаю, что гормоны, но…

— Они самые, — подтвердил Кир. — Ничего страшного. Блинский блин, Фэб там утонул, что ли? Эй, Фэбище, выметайся из ванной, слышишь? Я тоже помыться хотел.

— Сейчас иду, — ответил немного раздраженно Фэб. — Вытереться хоть можно?

— Так и быть, — смилостивился Кир.

— Интересно, влезу ли я в юбку, — Берта нахмурилась. — Костюм действительно хороший, до сентября можно было бы ходить.

— Влезешь, конечно, — уверено ответил Кир. — У тебя живота почти не видно пока что.

В кухню вышел Фэб. Погрозил Киру кулаком (тот состроил в ответ недовольную гримасу), и принялся разглядывать костюм.

— А ведь действительно пойдет, — подтвердил он общую мысль. — И ткань очень приятная. Молодцы, ребята, правильно сделали, что купили.

— Может, поберечь его пока? — задумалась Берта. — Оставить на потом?

— Не нужно. Это вещи существуют для нас, а не мы для вещей, — уверено ответил Фэб. — А ну-ка примерь. Так, у нас кто-то в ванну рвался? Кир, почему ты еще здесь?

— Меня здесь уже нет, — парировал Кир, вставая из-за стола. — Но я бы не хотел пропустить примерку.

— Не пропустишь, я тебя подожду, — пообещала Берта. — Иди, мойся.

Кир ушел в ванную, а Берта — из кухни за временную стену, примерять. Фэб сел за стол, выудил из дуршлага помытую грушу, откусил. Задумался. Взял с подоконника тетрадку, и, не вырывая листа, принялся поспешно писать — снова на рауф.