Дар

Я кладу цепочку на стол перед Хельгой. Она берет её, осматривая мутными глазами звенья — бог знает, как она вообще что-то видит с такими мутными зрачками. Женщина не торопится, осматривая ожерелье на удивление уверенными руками. Наконец она кладет его обратно на стол.

— Сколько стоит мое ожерелье? — спрашиваю я.

— Один доллар, — отвечает старушка.

У меня отвисает челюсть.

— Один доллар? Вы серьезно? Это был подарок на выпускной.

— Дешёвый подарок на выпускной, — усмехается она. — Дешёвый материал, все драгоценные камни поддельные. Не стоит и гроша. Даже доллара.

Славно. Спасибо за лом, тетушка Джин и дядюшка Говард.

— Не думаю, что у меня есть что-то еще, — растерянно говорю я. — Сколько стоит цепочка для часов?

Хельга постукивает по приклеенной к цепочке белой бирочке, которую я не заметила. Я переворачиваю её, чтобы взглянуть на цену, и мое сердце замирает. Ну и ну. Похоже, Джастин не получит на Рождество эту цепочку.

— Простите, — бормочу я. — Я никак не могу себе позволить эту покупку.

Пожилая женщина качает головой.

— Я же предложила тебе заключить сделку. Мы можем обменяться.

— Мне больше нечем обмениваться.

— У тебя имеется кое-что. — Её губы растягиваются в улыбке. — У тебя роскошные волосы, дорогуша.

Я невольно прикасаюсь рукой к шелковистым светлым волосам, всё еще собранным в пучок.

— Благодарю.

— Я тебе говорила, что в этом магазинчике я также делаю и продаю парики?

Хельга указывает на уголочек магазинчика, и там, конечно же, представлен ассортимент изысканных париков, закрепленных на пластиковых головах. Я пару раз надевала парики на костюмированные вечеринки, но ничего подобного этим. Эти выглядят невероятно реалистично.

— Очень мило, — говорю я. — Но что Вы этим хотите…

«О, о Боже мой!»

— Нет, — я отступаю от стола. — Извините, но нет. Ни за что! Это… не обсуждается.

— Правда?

— Правда.

— Подумай об этом, Стелла.

Хельга подходит к краю стола.

— Волосы отрастут. Волосы недолговечны. А твой супруг — он будет помнить это Рождество до конца ваших дней. Ваше первое совместное Рождество, а ты возвращаешься домой с пустыми руками? — кривит она губы в отвращении. — Как ты построишь совместную жизнь с ним, учитывая это? Он всегда будет на тебя сердиться.

— Тогда я подарю ему что-нибудь другое! — в отчаянии восклицаю я. — Как насчет той фоторамки? Или жуткой штуки в виде лапы обезьяны?

— Ты не можешь позволить себе ничего в этом магазине, — шипит старуха. — Единственный способ уйти отсюда с даром для мужа, которого ты так любишь, — это заключить эту сделку.

У меня подгибаются колени. Каждая косточка в моем теле кричит о том, что это неправильный поступок. И всё же…

Я не могу вернуться домой ни с чем. Старуха права — он никогда этого не забудет. А зная Джастина, я уверена, что у него есть для меня что-то потрясающее.

А волосы ведь отрастут, верно?

IV

Хельга ведет меня в подсобку за магазином, освещенную единственной свисающей с потолка лампочкой. По сути, это складское помещение, заполненное предметами, которые явно не подходят для остальной части магазина: здесь много сложенной в картонные коробки одежды, несколько ламп с кривыми абажурами и манекен, одетый в одно платье поверх другого и фиолетовый парик. Манекен меня очень пугает.

Хельга закрывает за нами дверь. Затем она запирает её. Какая-то часть меня боится, что игра Хельги всё это время заключалась в том, чтобы заманить меня в эту комнату и держать здесь в качестве заложницы — возможно, чтобы проучить меня за то, что я забыла обслужить её сегодня вечером. Опять же, никто не знает, что я здесь, хотя я сказала Бесси, что загляну по пути. К тому же, думаю, я смогу одолеть Хельгу в драке.

Так что я не слишком волнуюсь, хотя всё же немного волнительно.

— Садись, — приказывает мне Хельга.

Она указывает своим узловатым пальцем на деревянный стул в центре помещения, рядом с которым стоит небольшой столик, а на нем — кухонные ножницы, несколько заколок для волос и электробритва.

Я медлю, глядя на собранные Хельгой приборы. Неужели мне так нужна эта цепочка для часов? Может, всё это ошибка?

— Сядь! — рявкает Хельга.

— Послушайте, — начинаю я. — Я не уверена, что хочу это делать…

Старуха в упор глядит на меня своими мутными хрусталиками.

— Это зависит от тебя. Когда-нибудь ты вспомнишь об этом Рождестве и о том, как твоё тщеславие помешало купить мужу значимый подарок.

Я глубоко вдыхаю. Она права. Джастин будет в восторге от этой цепочки для часов, и тот факт, что мне придется пожертвовать чем-то столь значимым, чтобы подарить её ему, делает её еще более особенной.

Это Рождество будет самым лучшим в нашей жизни.

Я опускаюсь на жесткий деревянный стул и снимаю пальто. Не успеваю я повесить его на спинку стула, как Хельга принимается за работу, распуская мой пучок. Несмотря на старческие артритные руки, она быстро разглаживает мои волосы и начинает заплетать густые светлые пряди в шесть раздельных косичек.

«Я делаю это ради тебя, Джастин, ведь я так сильно тебя люблю».