Дар берсерка

– Что бы с ней не случилось, пришли ко мне человека с вестью. Станет ей лучше или хуже – неважно, я хочу об этом знать. И найди какую-нибудь рабыню, чтобы прислуживала Сванхильд. Только не спускай с этой бабы глаз. Сам обыщи, не поручай это дело молодым – а то они зад охлопают, а нож на теле пропустят. Ещё поставь в каждом углу опочивальни по человеку. Пусть смотрят на пoл, на стены, на потолок… на все, одним словoм. И пса того сюда притащи. Он ведь здесь?

– В ту ночь, когда Сванхильд исчезла, он даже не залаял, – сухо cказал Кейлев.

– Этот крысеныш с самого начала был дурной, - равнодушно бросил Харальд. - И трусливый. Но она улыбалась, когда его видела. Приведи.

Харальд смолк, постоял еще немного, глядя на Сванхильд – и втайне надеясь, что жена откроет глаза, прежде чем он уйдет. Вспомнил вдруг слова, звеневшие в разуме волчицы, когда он к ней потянулся. О том, что он её предал…

Очнется, и все объясню, угрюмо подумал Харальд. Главное, она здесь, рядом.

Живая. И не в волчьей шкуре.

А потом Харальд заставил себя развернуться. Подошел к Труди, лежавшей в углу, сгреб её за шелковую одежду, вытащил из опочивальни – и кивнул мужикам, поджидавшим за дверью.

Толпа народа, набившаяся в женский дом, сразу пришла в движение. По проходу перед ним резво поволокли трех баб – Исгерд, Свалу и Αстрид, двоюродную сестру Труди.

Этих троих, пока Харальд смотрел, как Сванхильд зашивают раны, держали в паре шагов от двери опочивальни. Так ему было спокойнее – несмотря на то, что пособницам Труди связали руки и ноги. А рты заткнули так, что бабы едва дышали.

Χаральд молча прошагал по проходу, пустевшему перед ним. Буркнул, проходя мимо Гейрульфа, стоявшего за входнoй дверью:

– Расставь стражу кольцом вокруг женского дома. Так, чтобы даже мышь не проскочила. И скажи парням – пусть посматривают друг на друга. Сам обходи их по кругу.

Гейрульф глянул на баб, которых волокли, ухватив за веревки на запястьях и щиколотках. Помедлил и начал выкликать имена людей. А из сумрака, подсвеченного огнем факелов, к Харальду вдруг шагнул Болли. Быстро сказал:

– Конунг, в том деле с драккарами я не виноват…

– Я разберусь, – оборвал его Харальд.

И махнул парням, охранявшим Убби, Огера и Турле.

Двух ярлов Сивербё вместе с хирдманом потащили вслед за ним.

Труди, пока Харальд волок её по двору, зажав в кулаке шелк платья, успела прийти в cебя. Правда, виду она не подала – и висела по-прежнему кулем, подметая землю длинными белокурыми прядями. Но в теле Харальда то и дело рывками просыпалось желание, а двор начинали застилать багровые тени…

В первый раз он сбился с шагу. Уже хотел снова оглушить девку – но над плечом вдруг ожила змея. Скрутилась подковой, перевесившись вниз,и морда её повисла перед грудью Харальда. А потом, уставившись на Труди, зашипела – тихо, словно догорающая в кострище головня.

И желание как рукой сняло,тени растаяли.

Следующие попытки Труди одолеть его Харальд сносил, уже не дергаясь. По двору шагал размашисто, приказы людям отдавал бесстрастно. Думал, плывя на волнах ледяной ненависти – пусть пробует. Пусть видит, что все бесполезно. Что их битва уже проиграна…

Сейчас в нем плескалась темңая сила, взятая у жены. Она не утолила его голод полностью – но умерила. И в придачу дала ещё кое-что. В нос Харальду били запахи, лица людей белели в темноте. А тихие шепотки своих воинов он слышал так ясно, словно они стояли рядом, разговаривая в полный голос.

Но самое главное – змея. Время от времени Харальд косился в её сторону. Яркие серебряные узоры на гибком туловище поблекли. По ним, почти полностью их закрыв, прошлась вязь густых черных разводов. Морда вытянулась и заострилась, а в серебре глаз начали мерцать голубые искры.

И теперь змея шипела, отгоняя похоть вместе с багровыми тенями. Словно кольца черного мрака, вычерпанные им из Сванхильд, расписали змею чернотой…

Превратив в щит, прикрывавший его от богoв.

Вот и тут жена подсобила, думал Харальд на ходу. В висках постукивал пульс. То и дело вспоминалось, как Турле располосовал волчице бок.

Допрашивать баб Харальд решил на скотном дворе. Всех, кроме Труди, затащили в сарай, стоявший с краю – и оставили там, вбив по разным углам колья, а затем привязав к ним баб.

Харальд, пока мужики затягивали узлы на веревках, стоял в дверном проеме. Приглядывал за ведьмами, не ощущая ветра, задувавшего под рубаху, найденную для него Кейлевом – взамен той, которой он обвязал тело жены.

Свальда пока что не нашли. И Харальд подозревал, что брата увели из крепости, окрутив тем же колдовством, что и в Йорингарде прошлой зимой, когда Свальд загнал Сванхильд на лед фьорда. Потому и торчал тут, молча уставившись на баб и своих людей – чтобы не получить нового околдованного дурака.

Труди, валявшаяся в шаге от него, у стенки сарая, по-прежнему притворялась обеспамятевшей. То ли наблюдала исподтишка,то ли дожидалась, когда он начнет приводит её в чувство и коснется не одежды, а кожи. Но похоть Χаральда больше не одолевала. Может,тот, кто управлял Труди, устал – или сообразил наконец, что все бесполезно?