Дар Бога

Когда мы встретились на середине площадки, я без лишних предисловий нанёс первый удар. Он пришёлся в щит, за которым прятался мой враг. Следующие два удара летели уже в меня. От одного я увернулся, другой принял на себя стальной умбон. Несмотря на почтенный возраст, бил старик быстро и сильно. Я едва успевал уворачиваться, а от всех моих атак он укрывался за своим необъятным щитом. Наконец, я изловчился и, подойдя почти вплотную, ударил сверху. Цепь перехлестнула кожаный рант, а било попало точно в цель — об этом свидетельствовали звон стали и непродолжительный стон. Воспользовавшись моментом, я обошёл заслон справа и уже приготовился нанести решающий удар, как вдруг меч стукнул меня прямо по руке. Он пришёлся по кольчуге вскользь, однако, кистень я выронил. Тем не менее, к такому повороту я был готов и немедленно двинул щитом во вмятину на шлеме, образованную предыдущим моим попаданием. В следующее мгновение мы оба уже валились на землю: уходя от атаки, старик оступился, а я, пытаясь отнять его меч, упал следом за ним. Вследствие непродолжительной возни на земле мы оказались накрыты сразу двумя щитами. Лучшего прикрытия для использования моей магии было не найти. Приготовившись убить неприятеля молнией, я прижал его к земле и выпустил всю свою ненависть. Ничего не произошло. Одвиг опомнился и, выдернув руку из ремней, ловко выскользнул, вскочив на ноги. Я едва успел повторить его манёвр — следующим движением старый вояка прыгнул на собственный щит, под которым я находился за мгновение до этого. Мы оба стояли на ногах, но без оружия в руках. Что ж, я готовился и к этому. Взяв Одвига за шею, я всадил локоть в маску на его лице и приготовился было сломать коленом пару рёбер, но тот, вывернувшись, приложился кулаком в кольчужной рукавице прямо по голове, а затем изо всех сил пнул меня ногой в живот. Отлетев на пару шагов, я рухнул на землю и, не в силах вдохнуть или выдохнуть, попытался припомнить какое-нибудь заклинание лечения. Только тогда я понял, что ничего подобного мы не изучали и не практиковали — досадное упущение. Встав, я сделал шаг назад и вновь упал, споткнувшись о корягу. Моя спина коснулась стены грота, выход в боковой коридор, который казался мне единственным спасением, преграждал огромный костёр, обдававший невыносимым жаром. Аускер обнажил кинжал и подходил со своим всегдашним спокойствием, которое на этот раз не сулило мне ничего хорошего. Около трибун мелькнули испуганные лица Товена и Адолы, кажется, они тоже не знали, что делать. Даже Гогос на руках Ваула перестал негодующе визжать и смотрел на происходящее с безмолвным страхом. Владыка, помоги! Наконец, усилием воли я сделал неглубокий вдох и нащупал рукоять кинжала справа на поясе. Когда старик подошёл, я вновь попытался поразить его молнией. Её не последовало, зато костёр, мимо которого проходил мой враг, полыхнул так, что обжёг его через шлем и кольчугу. Взревев, мой соперник закрыл глаза рукой и вслепую ринулся на меня. К тому времени я успел подняться на ноги и вонзить в него клинок; остриё застряло в доспехах, но всё же добралось до внутренностей. От боли и неожиданности Одвиг выронил своё оружие, и мы вновь схватились в борьбе. На этот раз преимущество было на моей стороне — получив град ударов локтями и коленями, избитый и истекающий кровью, враг явно проигрывал. Наконец, когда я выдернул из его кольчуги свой кинжал и замахнулся для последнего смертельного укола, Одвиг Аускер попросил пощады.

— У меня не было цели убить вас, — тяжело дыша, произнёс я, — Отчего же вы так кровожадны?

Он не ответил. Я направился к центру ристалища, дабы подобрать оружие и щит, однако в тот миг, когда я нагнулся за кистенём, звон кольчуги позади меня выдал всё коварство противника. Неприятель успел порезать мне левое предплечье, но в следующее мгновенье стальной шар влетел в его шлем с такой силой, что отбросил Аускера прямо в костёр у стены, будто нарочно разгоревшийся так, чтобы ничего не оставить от некогда могущественного владетеля. Бой был окончен. Нехотя и лениво, но в то же время цветисто и изящно, король объявил мою победу.

— Кто-то портил вам бой, милорд. Кто-то очень могущественный, — говорила Адола, перевязывая мою руку.

— Более могущественный, чем мы?

— Вы узнали про волшебство год назад, а колдуете его и того меньше. Мои знания больше ваших, но всё ещё ничтожно малы. Вообразите, что существуют люди, десятки лет практикующие эти тайные искусства.

— Значит, они в свите короля?

— Вовсе не обязательно. Это могут быть рыцари, мнящие вас выскочкой.

— Или их слуги. В последнее время мне кажется, что здесь очень многие против меня — от короля до последнего серва.

— В любом случае, они уничтожили не только вашу удачу, но и вашу магию.

— Я не до конца в этом уверен. Мне был подвластен огонь.

— Если господа позволят мне сказать, — вмешался Тахор, — господа узнают, что в Плотном Мире и в Землях Теней колдовство работает совершенно по-разному.

— Что ты хочешь этим сказать?