Дар богов (СИ)

— И еще. Я ушла из Каттегата не ради Харбарда. Я ушла ради себя. Я хотела понять, кто я. А рядом с тобой я могла лишь вечно прислуживать и исполнять твои желания. — Она замолчала, и в комнате надолго повисла тишина.

Вспоминалось детство. Ивар тогда ведь и впрямь не задумывался о том, чего хочет Ангрбода, — никогда. А она никогда об этом не говорила.

Просить прощения было глупо. К тому же, Ивар этого не умел. Он осторожно, не поднимая головы, протянул руку и сжал пальцами ладонь Ангрбоды, лежащую у нее на коленях. С перчаткой, закрывавшей его собственную ладонь, прикосновение наверняка вышло жестким.

— Я ничего не знал о твоих желаниях, — тихо сказал он. Пожалуй, это сошло бы за извинение или оправдание…

Ангрбода усмехнулась:

— Я тоже.

А потом она поцеловала Ивара — в губы. Это было настолько неожиданно, что он в первый момент даже не понял, что происходит и чуть не дернулся в сторону. А когда все-таки сообразил и ответил, то осознал, что это не идет ни в какое сравнение с поцелуями, которые он столько лет себе воображал. И с поцелуями Маргреты — тем более.

Маргрета согласилась переспать с Иваром по просьбе братьев, сама же явно не желала этого. Ее жалость и отвращение буквально висели в воздухе и ощущались кожей. Ее холодные сухие губы и заученные движения не вызывали у Ивара почти ничего, кроме ощущения собственной никчемности и все сильней нараставшего страха.

Сейчас все было иначе. Ивар в первые мгновения разволновался и старался, как мог, чтобы не выглядеть в глазах Ангрбоды неумехой: посильнее придавил ее губы своими и пустил в ход язык. А потом она сделала глубокий вдох и сжала пальцы, которыми он держал ее за руку, своими — и все перестало иметь значение.

Он хотел притянуть ее к себе другой рукой за затылок, чтобы поцелуй был крепче, но не смог удержать равновесие и завалился спиной на изножье кровати, а Ангрбоду, которой успел вцепиться в плечо, утащил за собой. Она упала Ивару на грудь, хихикнула и снова прильнула к его губам. А он уже совершенно не думал о том, как правильно и неправильно целоваться, — просто делал то, что хотелось. Он упивался Ангрбодой, словно прохладной родниковой водой после долгого пути в жаркий день.

А она отвечала на поцелуи, которые становились все более страстными. Ивар откинул рукой ее волосы, держал ее за шею и водил большим пальцем вдоль линии подбородка. И никак не мог оторваться от ее мягких теплых губ. Ангрбода сначала обняла его свободной рукой за поясницу, а потом и вовсе запустила ладонь под кожаный жилет и гладила ей вдоль позвоночника через пропитавшуюся влагой от взмокшей кожи рубаху.

Ивар все еще держал другой рукой ее руку, теперь он переплел свои пальцы с ее, и с каждым новым приливом желания сжимал их все сильней и сильней. В какой-то момент она высвободилась, и он уже успел испугаться, что снова причинил боль, и Ангрбода опять уйдет. Но она положила ладонь ему на грудь и вскоре принялась распутывать завязки его кожаного жилета. Ивар гладил ее по ягодице и притянул поближе к себе. Ангрбода прижалась животом к его бедру. К тому моменту с завязками на жилете она окончательно справилась и пробежалась пальцами поверх рубахи от шеи по груди и вниз — к животу.

Ивар схватил ее за запястье, когда ее рука оказалась слишком низко и весь подобрался, оборвав поцелуй. Ангрбода уставилась на свою руку и замерла.

— Что случилось? — наконец спросила она.

Ивар выдохнул и расслабил пальцы. И понял, что его потряхивает — и вовсе не от возбуждения.

Ну как объяснить ей, в чем дело?

— Все. Достаточно. Я больше не хочу, — отрывисто сказал он и отвернулся.

— Это ведь неправда.

Конечно, неправда. Все мышцы сводило и скручивало — настолько хотелось продолжения.

Он оттолкнул Ангрбоду — несильно, но так, чтобы больше не касаться ее даже случайно, даже одеждой. Запахнул полы жилета. Провел ладонью по лицу, стирая капли пота с висков и лба. И, схватив бутыль, принялся хлебать эль большими глотками. Уж лучше напиться и считать все очередным сном.

— Чего ты боишься? — спросила Ангрбода, глядя в пол.

— Я? Боюсь? — хохотнул он. — С чего ты взяла?

Все же от странностей Ангрбоды была польза — врать, когда тебе не смотрят в глаза, легче.

— Ты ведь хочешь меня, Ивар, я вижу.

Он сжал в руках бутыль так, что оплетка из лозы до боли впилась в кожу и прикрыл глаза.

— Нет. Ты все не так поняла.

— Ивар, я больше не маленькая девочка, — твердо сказала Ангрбода. — Я верю собственным глазам, а не твоим словам.

Вскинув голову, Ивар посмотрел на Ангрбоду. «Не твоим словам…» Значит, все же тогда на побережье, когда он прогонял ее и кричал, что ненавидит, она поверила…

— Ты все не так поняла, — покачав головой с горечью повторил он.

Скрывать все и дальше просто не было смысла. Не хватало еще опять обидеть Ангрбоду и снова жалеть об этом годами.

— Дело не в тебе. Я не могу удовлетворить женщину — вот в чем дело, — решительно сказал он.