Дар богов

Несмотря ни на что, Майя Ивану нравилась, как нравится терпкий, изначально кажущийся отвратительным экзотический фрукт. Его нужно распробовать, после чего смаковать по кусочку, к нему можно, в конце концов, привыкнуть и уже не представлять своей жизни без этого фрукта или же пресытиться им и оставить его навсегда.

Майя носила интересные украшения, каких не увидишь ни в торговой сети, ни на ком-либо другом. Ее африканские серьги, качаясь, позвякивали при ходьбе, на шее висел кулон – золотой месяц с рубинами, кольца, браслеты – все было оригинальное, авторской работы. И, несомненно, дорогое – дешевых украшений Майя не признавала. Он сам ей подарил одно такое, когда они, гуляя по городу, зашли в спрятанную в глухом переулке ювелирную мастерскую. Когда она остановилась около арки и повела его за собой во двор, Иван не удивился – это было в ее стиле. Они могли оказаться где угодно – хоть в чьей-нибудь квартире (обязательно хорошо обставленной, в хлев Майя не пошла бы), хоть на крыше, но тоже с обустроенным входом. Ни в квартиру, ни на крышу они не попали, а спустились в подвальчик жилого дома.

– Здесь колдует Ефим. Настоящий чародей, – сообщила она перед входом, придавая своему голосу нотки таинственности.

Очередной чудик, впавший в детство, заочно дал этому Ефиму характеристику Иван. Ему представился великовозрастный балбес в карнавальном костюме мага в окружении эзотерической мишуры. Но за дверью оказался заурядный магазин, разве что без вывески, с одним прилавком и одним продавцом – интеллигентного вида пожилым евреем.

– А! Маюша! Только вчера о тебе вспоминал. Куда это, думаю, пропала моя красота? Почему это она не заходит? А ты – вот она, легка на помине. Как всегда, хороша и свежа, роза моя майская!

– Да, давненько я не заходила, – окинула она взглядом ювелирные изделия под стеклом. – Я смотрю, браслет с пауком никто не купил, – заключила она.

– Так ведь он тебя дожидается, душа моя.

– Можно я его примерю?

– Конечно, можно, браслет для того тут и лежит – чтобы ты его примерила и полюбовалась. – Он открыл витрину и выложил перед Майей на красную бархатную подушечку свои изделия.

Она с нетерпением надела браслет на тонкую руку и повернулась к зеркалу. Иван подивился столь удачному сочетанию, казалось бы, несочетаемого: благородного металла, тонкой паутиной оплетавшего запястье, и крупного – до уродства – паука.

– Восхитительно! – сказала Майя, демонстрируя браслет Ивану.

– А я что говорю? У тебя безупречный вкус! – выдал ей очередной комплимент Ефим. – Так что, берете?

– Берем, – уверенно произнесла Майя.

Иван намек расценил правильно. Он, конечно же, мог его проигнорировать, и ему было плевать на то, что в сложившейся ситуации он выглядел бы жлобом, но браслет ему понравился, и он подумал: почему бы и не сделать ей подарок?

Стоил он весьма прилично. Но Майя иных вещей не признавала. Она сама назначила себе цену и выбирала вещи под стать себе.

* * *

Определенно, с Майей было нескучно. Она ласково называла его Бегемотиком – в честь булгаковского кота Бегемота.

– Иван – имя красивое, но слишком простое. Я буду звать тебя Азазелло! – объявила она, потягивая глинтвейн и кутаясь в плед. Они с Иваном сидели у нее дома, в лоджии, и смотрели на сгущавшиеся сумерки.

– Почему Азазелло? – удивился он. Ему было, в общем-то, все равно, как его будут звать, но выбор прозвища показался ему неожиданным – как ни крути, а на злодея со специфической внешностью он никак не тянет.

– И правда, какой из тебя Азазелло? Ты больше похож на кота Бегемота, такой же милый и обаятельный. Решено, будешь Бегемотиком!

– Хорошо, тогда как мне называть тебя, милая? – рассмеялся он. Кот Бегемот – тот еще фрукт, персонаж из свиты Сатаны, но что есть, то есть – котик весьма очарователен. Даже говоря комплимент, его подруга не могла обойтись без колкостей. Или она сказала колкость, смягчив ее комплиментом?

– Как хочешь, только не зайкой, мышкой, кисонькой и прочим зоопарком. Терпеть не могу банальностей!

– А на зайку ты и не похожа. Лукреция Борджиа – вот кто ты.

– Борджиа?! – Она захохотала, как ведьма, высоко запрокинув голову. – Мне нравится – роковая красавица Средневековья! Называй меня Лукрецией, не возражаю.

Майя могла разбудить его среди ночи (в ее понимании, это было раннее утро) и сообщить, что они идут смотреть на звездопад. Приезжали в какую-то квартиру с террасой, выходящей на крышу, откуда открывался вид на спящий город. Могла привести его на городское кладбище и там, у старых, заросших сорняками могил, читать ему свои стихи. Или же притащить его на «пижамную вечеринку». Она тогда нарядилась в свою шелковую, грязно-розового цвета пижаму, набросила сверху плащ и в таком виде вышла из дома. По дороге они заехали в ГУМ, чтобы в отделе элитного белья купить пижаму для него. Обычный махровый халат для пижамной вечеринки не годился. Иван отродясь не носил пижамы и не понимал, зачем ее покупать, да еще и за бешеные деньги. Сойдут и треники с футболкой! «Нет, так это будет просто дефиле домашней одежды», – возражала Майя на все его доводы.