Дар богов

Между рядов толкались точно такие же потрепанные покупатели, они брали, внимательно разглядывали товар и возвращали его на место. «Не то», – говорили они всем своим видом и отправлялись дальше, словно в соседнем ряду их ждало «то». В серой толпе встречались рафинированные барышни, одетые по своеобразной моде: в шляпках, некоторые с вуалью, что вызывало улыбку и любопытство, в длинных платьях и старомодных приталенных жакетах, в высоких, до локтя, перчатках и с бархатными ридикюлями. Их образ балансировал на грани городских сумасшедших, но все же пока грань эту не переходил. Майя перемещалась в толпе уверенно, чувствовалось, что она здесь завсегдатай. Она задерживалась лишь около немногих торговцев, около иных замедляла ход, к некоторым лишь поворачивала голову, а мимо других проходила, не глядя. Иван постепенно освоился и стал вглядываться в товар. Кое-где он приметил добротный фарфор, еще ему на глаза попались интересные настенные часы, какие он видел на новогодней открытке какого-то семьдесят лохматого года.

– Сюда, – позвала его Майя.

Иван оторвал взор от раритетных часов и потопал за подругой. Они прошли в самый конец ряда, где продавали в основном технику: древние магнитофоны и приемники. В сторонке стояла одетая в когда-то модное пальто женщина лет шестидесяти. Она держала в руках коробку из-под конфет с украшениями ручной работы.

– Здесь, – тихо сказала Майя, кивнув в сторону продавщицы украшений. – Здравствуйте, Лидия Феоктистовна, что у вас новенького?

– Здравствуй, Маечка! Да вот, остатки Петрушиной коллекции распродаю. Браслет, подвеска, вот еще кольца. Вот это, – она показала на перстень с малахитом в виде свернувшейся клубочком кошки, – Петруша мне на день ангела подарил. Специально для меня его делал, царствие ему небесное! Я его долго продавать не хотела, а теперь думаю – для чего перстню дома лежать, пыль копить? Мне оно велико стало, с пальцев соскальзывает, – женщина продемонстрировала им сухонькую, с выпуклыми венами руку. – А продам, так перстенек вторую жизнь обретет, новую хозяйку порадует, и мне лишняя копейка не помешает.

Иван отметил, что один из браслетов выполнен из такого же материала, как и Майина брошь.

– Красивый перстень, – залюбовалась им Майя. Он подошел ей по размеру на средний палец.

– Сколько вы за него хотите? – спросил Иван.

– Да сколько не жалко.

– Три тысячи, – шепнула ему Майя.

Иван вытащил из бумажника пять тысяч и протянул купюру торговке.

– Скажите, Лидия Феоктистовна, брошь в виде солнца – тоже ваша?

– Моя, – с гордостью сказала женщина. – Ее тоже Петруша делал. Золотые руки были у моего мужа.

– Хороший дизайн у той броши.

– Да какой там дизайн?! Мой Петруша руки имел золотые, а фантазией его бог обделил. Он только повторить умел то, что видел. Такое же солнце в нашем Выхине на Лысой горке есть. Там наши предки поклонялись своим языческим богам.

– Очень интересно! В ваше Выхино, наверное, толпами паломники ходят, посмотреть на святые места?

– Да какие там паломники?! Кому оно нужно, Выхино это? Карелия – чай не Крым! В Выхине раньше воинская часть была, Петруша мой в ней прапорщиком служил, а как часть расформировали, кто куда и подался. Нас моя сестра у себя в Гатчине приютила.

* * *