Дар демона

Потом прошел слух о нападениях на людей и скот невиданных прежде водных хищников в серых ребристых панцирях, в два человеческих роста длиной, с частоколом зубов в огромной пасти. Затем – о новой болезни, когда от укуса обычных комаров людей вдруг начинала косить лихорадка. И, наконец, о дне, когда все внезапно закончилось: исчезли прожорливые твари, выздоровели люди, не по-весеннему жаркое солнце принялось выпаривать воду, а сильный ветер – относить образовавшиеся облака дальше на запад, не давая им вновь пролиться дождем.

Оказалось, что граф откупился от колдуна, пожертвовав единственным оставшимся в живых сыном – отправил пятнадцатилетнего Риена в замок Тонгила заложником.

Узнав о последствиях своей «победы», Росана разбила все, что попалось под руку, а потом проплакала целую ночь. Последний раз она так ревела, когда услышала о гибели Керана. Но если в смерти старшего брата девушка была невиновна, то Риен пострадал из-за нее.

Никто из родителей к ней так и не приехал, ничего не сообщил, только Делия прислала длинное письмо, кое-где в пятнах потекших чернил. Младшая сестра рассказала, как отправляли Риена и как хорошо держался братишка, хотя понимал: шансов вернуться живым у него немного. Как графиня после того слегла и не вставала неделю, а граф, враз почерневший, почти не выходил из кабинета, а если когда и появлялся, то часто замирал и смотрел в одну точку, словно на что-то, остальным невидимое. И как сама Делия не могла сдержать слез каждый раз, когда думала о случившемся…

В письме сестра ни разу ни в чем не упрекнула Росану, но от этого было только больнее.

После бала, на котором Росана сломала жизнь брату, прошло полтора месяца. Почти все это время, вынужденно проведенное в киретской глухомани под домашним арестом в компании одной лишь горничной, девушка мучилась и переживала. О происходившем дома она узнавала только из писем сестры – никто из родителей на ее послания не отвечал. Иногда Росане казалось, что отец с матерью, угнетенные потерей сына, вычеркнули непутевую дочь из своей жизни. Сложно сказать, что бы натворила расстроенная девушка дальше, но случайно подслушанный разговор дал ей подсказку, придав жизни смысл и цель.

Росана сидела в тенистой беседке в крохотном парке – единственном месте, куда ей разрешалось выходить, – когда по усыпанной гравием дорожке, не заметив ее за сплетением ветвей, прошли двое. Один – кряжистый, наполовину седой начальник стражи, второй – незнакомый Росане молодой воин.

– Останешься за главного, пока не вернусь, – говорил седой. – За девчонкой следи внимательно: граф боится, что эта сумасбродка попытается сбежать.

– Почему ее вообще здесь держат? – Энтузиазма в голосе молодого не ощущалось. – Почему не отдали Тонгилу вместо наследника, раз уж она все это заварила?

– Чародей сам назначил цену. – Начальник стражи покачал головой. – От девчонки отказался… Ну да ладно, вернемся к делу. Стража должна стоять не только у комнат самой девицы, но также у главных дверей и черного хода. И не забудь… – Люди отошли уже слишком далеко, и навострившая уши Росана не смогла больше уловить ни слова из их разговора.

Но побег… Стало быть, драгоценный родитель, побрезговавший написать и пару строк провинившейся дочери, всерьез озаботился превращением этого дома в тюрьму для нее.

Что теперь? Через полгода – год, когда все успокоится, ее, как племенную кобылу, продадут какому-нибудь высокородному недорослю, а Риен так и сгниет среди мрачных лесов севера? Может, отец и любил своих детей, но положение в обществе всегда стояло для него на первом месте.

Росана медленно поднялась на ноги, одернула подол платья. В ее голове уже формировался план, и подробности его привели бы графа в ужас. Печаль и переживания девушки приняли осязаемую форму, Росана не собиралась успокаиваться, пока не исправит то, что натворила, а упрямства в ней было больше, чем во всех остальных ар-Кормах, вместе взятых.

Обыскав выделенные ей комнаты на предмет хоть чего-то подходящего для побега и ничего не найдя, девушка глубоко задумалась…

Шел седьмой день с тех пор, как уехал старый волчара, сотник Игрем, и стражники успели слегка расслабиться. Последние полтора месяца, посвященные охране девицы ар-Корм, называть тяжелыми было никак нельзя, но с отъездом Игрема, все же гонявшего их иногда с полной выкладкой по лесу, жизнь и вовсе показалась медом.

Молодой Исан, воспитанник ар-Корма, заместителем Игрема стал недавно и в глуши успел заскучать. Да и работа ли это для молодого амбициозного дворянина – сторожить взбалмошную девицу, пусть даже дочь графа?

Исану хотелось на границу, за подвигами и славой. Так что стражников он особо не проверял, почти все время посвящая изучению военного дела – юноша мечтал стать великим полководцем.

Игрем стражников ставил всегда по двое и каждую ночь, страдая бессонницей, обходил лично. У будущего великого воителя сон оказался крепким, поэтому уже на вторую ночь стражи решили кидать жребий и караулить по одному, а на третью и вовсе спихнули это дело на молодежь.