Дар демона

Мэа-таэль сделал шаг назад, нервно поклонился — таким Арона он не видел уже очень давно и видеть не желал — и заторопился прочь.

Это началось после возвращения Арона из имения ар-Мэлгона. Что он там видел, с кем и о чем говорил, маг не распространялся. Сразу по возвращении закрылся в покоях и не выходил оттуда весь следующий день. А потом среди ночи приказал готовиться к переезду в отдаленное загородное поместье. И вот теперь, сам похожий на смерть, сидел у озера, выпустив тени то ли охранять дом, то ли сторожить его жителей от побега.

Полуэльфу это очень не нравилось.

Маги, особенно Темные, славились припадками безумия. Хотя за все годы службы Мэа-таэля ничего подобного с Ароном не случалось, потеря памяти и кровь солнечной гидры могли спровоцировать что угодно. Полуэльф надеялся, что частью этого «чего угодно» не окажется его собственная смерть.

Солнце уже начало клониться к закату, когда тени исчезли, а зачарованные их танцем оборотни очнулись и начали озираться по сторонам, пытаясь понять, куда делся день. Однако сам маг вернулся с озера только среди ночи.

Мэа-таэль сидел на ступенях лестницы, ведущей к покоям Арона, и при виде приближающегося мага не сделал попытки встать или хотя бы подвинуться, освобождая путь.

Арон остановился, глядя на полукровку.

— Ждешь объяснений?

…Они сидели в покоях мага, на столе горели свечи, стояла принесенная слугой бутыль старого вина. Впрочем, Арон, как обычно, пил мало, больше с отстраненным видом наблюдал, как переливаются оттенки красного вина в хрустальном бокале.

— Это произошло за несколько лет до всех этих дел с моим превращением в Великого, до убийства Неркаса. — Арон неопределенно махнул рукой, указывая на север и вместе с тем на прошлое. — Столица всегда славилась красавицами, но она, Тери, обладала чарами особого рода, не имеющего отношения к магии. Меня потянуло к ней… Но потом я выбрал другой путь в жизни, а она осталась. Вышла замуж. Ее благородный муж, ар-Мэлгон, стал, не зная о том, отчимом моему ребенку. А когда обнаружил, что мальчик носит в себе Темный Дар, попытался его убить.

Мэль вздрогнул как от слов Арона, полных откровенной горечи, так и от воспоминания о своем давнем видении.

— У тебя сын? — вырвалось невольно.

— Да.

— Сколько ему сейчас?

— Почти десять.

— Десять, — повторил полукровка тихо, а перед глазами возникла однажды уже виденная картина.

Арон и черноволосый мальчик идут по темным переходам подземелья, по коридору, ведущему к лабораториям мага. Мальчик шагает беззаботно, взгляд у ребенка невинно-доверчивый, бесстрашный. Вот он поднимает голову, что-то спрашивает, и Мэа-таэль замечает, как сильно они похожи — маг и этот незнакомый мальчик. Арон кивает, улыбается и распахивает перед сыном дверь самой страшной из своих лабораторий — той, откуда люди никогда не возвращаются живыми, только разобранными на части…

— Ты должен помочь мне найти его, — разбил видение голос мага. — Подними всю сеть, всех осведомителей! Я пытался задействовать следящую магию, но ни ритуалы, ни Тени, ни Отражения не работают. Или же я просто не помню, как заставить их работать… — Арон прервался, и Мэа-таэль с запозданием понял, что, должно быть, изменился в лице.

— В чем дело, Мэль? — резко спросил маг.

Полукровка встряхнул головой.

— Зачем он тебе?

— Что?

— Зачем тебе этот ребенок?

Арон отвернулся и ответил после долгой паузы:

— Некоторые из вернувшихся воспоминаний для меня ярче, чем нынешняя реальность. Таким кажется все, связанное с Тери и с сыном.

— Еще несколько дней назад ты не знал о его существовании, — упрямо возразил Мэа-таэль, изо всех сил пытаясь не вспоминать страшные легенды и не легенды о том, для чего Темным магам нужны люди одной с ними крови.

— Это несущественно. Мэль, он важен для меня! Важнее, чем все остальное! — Арон глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаиваясь, и продолжал уже другим тоном: — Ты воспитан кочевниками, ты должен понимать: род, семья — это самое главное. Рик — мой единственный ребенок, моя плоть и кровь. Я не представляю, как вернуть Тери. Я не нужен ей, она замужем и счастлива, у нее дети от другого мужчины, и наш сын — это все, что осталось.

Мэа-таэль опустил взгляд на свои сжатые в замок руки, избегая смотреть в глаза магу, говорившему так искренне.

— Понимаю. Я отдам необходимые распоряжения.

Глава 6

После визита жреца Серой Госпожи остальной мир тоже вспомнил о «дорогом Тонгиле» и загорелся желанием его видеть.