Дар демона

В голосе мага звучала тревога.

— Случилось кое-что. — Северянин прошел вглубь комнаты и сел на табурет. Беседа с Лорганом с первых слов оказалась неимоверно занимательной. Ощущение возникло такое, словно бы дикий волчара, вчера еще резавший скот и разрывавший верных псов, сегодня подошел к дому и, умильно глядя в глаза, заговорил о смысле жизни.

— Если я как-то могу помочь, — говорил между тем Лорган, — скажи.

— Обязательно. — Арон хотел бы, чтобы взгляд его не казался магу слишком навязчивым, но не мог заставить себя не вглядываться пристально в давнего врага, ища разницу. Внешне все тот же: бледное лицо, неспособное принять загар, тонкие губы, тонкий нос, белесые, словно выгоревшие, ресницы и брови, и такие же волосы. Единственное цветное пятно — неожиданно карие глаза, своим темным цветом скрадывающие зрачки. Лживые глаза — не разглядишь мысли, не прочитаешь чувства. Если только довериться интуиции… А та молчит, словно и впрямь Лорган ему не опасен. Но интуиция не разбирается в нюансах, она не скажет, как поведет себя этот Темный, если узнает о «потере памяти» Арона Тонгила. Не захочет ли и он урвать кусок от владений наместника севера?

Лорган стоял у окна, разглядывая темно-серое пасмурное небо, почти слившееся по цвету с камнем стен и булыжниками мостовой. Дождь припустил с новой силой, заставив предметы всего в паре десятков шагов превратиться в однообразную темную массу. Вот внизу мелькнула знакомая высокая фигура с черной шапкой волос — Мэа-таэль, только что вышедший от него, торопливо направлялся к казармам. Странный у них вышел разговор, короткий, но на редкость интересный.

— Ни в коем случае не расспрашивай, если кажется, будто Арон не желает говорить. И, ради Владыки, не вздумай дразнить или злить его! — Полуэльф покачал головой, показывая, что уточнять и объяснять свои рекомендации не собирается. — Если не хочешь отправиться к Серой Госпоже, следи за тем, как ведешь себя. У Арона последнее время плохое настроение, сам должен понимать, чем это чревато.

— Я неудачно приехал? — Лорган поднял брови.

— Очень неудачно, — подтвердил Мэа-таэль. — Но и уехать сейчас он тебе не позволит. Так что веди себя скромнее.

— Почему ты меня предупреждаешь? — полюбопытствовал Темный.

— Ты самый нормальный из всех магов, кого я знаю, включая Арона. — Мэа-таэль усмехнулся. — Будет жаль, если попадешь ему под горячую руку. Думаю, ему тоже будет жаль — потом, но тебе это уже не поможет.

— У него случился приступ безумия? — начиная понимать, спросил Лорган.

— Нет, — развеял его догадку полуэльф. И тут же добавил многозначительно: — Пока нет. Побереги себя…

Хороший совет. Очень хороший, только Лорган не совсем представлял, как нужно вести себя, дабы не вызвать гнев Арона. Ни в каких тайных сговорах за его спиной Лорган не участвовал, особых грехов за собой не знал. Да и не было никогда Арону дела до его грехов, больших и малых. Разве он жрец Солнечного, в самом деле, чтобы обличать чужие проступки?

Значит, случилось нечто, заставившее одного из самых спокойных и уравновешенных Темных видеть в каждом врага. Неожиданно обострилась мания преследования? Сомнительно — для человека, на которого ежегодно совершается несколько покушений, Арон всегда казался удивительно беззаботным. Вот, в столицу приехал, где каждый второй нобиль не пожалеет половины состояния, чтобы отправить его в могилу. Значит, причина в другом. Хотя… «не расспрашивай» означало также «не копай слишком глубоко». Разумное предупреждение. Если он узнает что-то, для Арона нежелательное, то дорогой друг его убьет, не посмотрев на прошлые заслуги.

Та вчерашняя короткая встреча, когда Арон Тонгил ненадолго зашел к нему, накрепко врезалась в память и только подтверждала слова полуэльфа. Несколько ничего не значащих фраз, пристальный колючий взгляд, словно бы просвечивающий насквозь, до самых тайных мыслей. Лицо как маска, не выражающее никаких эмоций, — и ни радости, ни гнева в голосе.

Однако любопытство, родившееся прежде Лоргана, опять вылезло на свет. Что все же стряслось у самого сильного мага империи?

Глава 8

Кирумо резко остановился, и Альмар, который старался ступать по следам подростка, почти ткнулся ему в спину.

— Что?

— Тихо, — прошипел Кирумо, — там кто-то есть.

Альмар напряг слух, вслушиваясь в редкие всплески, кваканье лягушек, шелест проносящихся над головами стрекоз, иногда возмущенное кряканье вспугнутой утки. Ничего особенного, но Кирумо уже начал пятиться назад, и Альмару пришлось поступить так же.

— Придется выйти на главный тракт, — мрачно сказал подросток, когда они отошли достаточно далеко. — Все лучше, чем попасть на ужин к тууршам.

Альмар побледнел.

— Это их ты слышал?

— Возможно, — хмуро ответил Кирумо. — Подходить ближе и выяснять не захотел, уж извини.

— Но если они здесь живут, разве им не все равно, где напасть, на дороге или среди болот?

В существование легендарных тууршей мальчик поверил сразу, хотя его наставник, перечисляя чудовищ, водившихся на территории империи, говорил, будто туурши — болотные гули — давно вымерли.