Дар дождя

– Тебе лучше и дальше работать на нас. Я смогу защитить тебя только в том случае, если мы будешь полезен Хироси-сану. Я не оправдываю того, чем занимается армия, но Хироси-сан прав: в переходные периоды всегда бывают смуты, и их можно сдержать только с помощью силы. Если бы мы показали слабость, мы бы надолго не задержались.

– Уэсиба-сэнсэй бы это одобрил?

Он покачал головой:

– Никогда.

– Тогда зачем вы это делаете?

– Это мой долг и моя судьба. Почему из всех мест, где я бывал – Китая, Индии, даже отрогов Гималаев, – почему я оказался здесь? Потому что здесь ты; потому что наконец пришло время исправить наши жизни. На этот раз, – сказал он, крепко держа меня за плечи, – на этот раз у нас будут равновесие и гармония. Вот почему я так усердно тренировал тебя, вот почему так жестоко тебя подгонял. Чтобы ты стал мне равным.

Он отпустил меня. Я шагнул назад и оступился на песке.

– Я никогда не подниму на вас руки, Эндо-сан.

– Нет? Даже если твоей семье будут угрожать, причинят ей боль, даже убьют? Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать.

В тот вечер он обрушивал на меня катану с особой страстью, и я отвечал тем же. Избыток гнева с избытком страха заряжали наши движения энергией и давали ей выход. Он нападал снова и снова, вжимаясь в меня, врезаясь с такой силой, словно хотел запечатлеть себя во мне, оставить частицу своей души в моей. Мой меч встречал его натиск с такой же жаждой, и я открывался ему, как облака открываются перед солнцем.

Глава 8

По миру мягко барабанил дождь. За окном высилась гора Пенанг с предгорьями, закутанными в туманную шаль. Темные тяжелые тучи накатывали на горную гряду, как прибой, разбивающийся о морскую гальку. Прилепившиеся к склону Горы бунгало, видимые в ясную погоду, ушли под тучи, как ракушки, скрытые приливом; они словно решили оказаться отрезанными от лежавшего внизу города, предпочтя не замечать присутствия японцев, которые к тому времени оккупировали страну уже почти три года. У меня, однако, такой возможности не было.

Я сидел у себя в кабинете, и клерк передал мне папку. Надпись «Суцин»[85] ни о чем мне не говорила. Но по мере того, как я читал уведомление, его цель стала ясной. Хироси получил эти бумаги около часа назад. На заднем фоне слышались голоса секретарш, стук пишущих машинок и звон телефонов. Если не считать того, что голоса говорили по-японски, я мог бы представить, что сижу в конторе «Хаттон и сыновья» и готовлю распоряжение на отгрузку каучука.

Мне стало холодно, и не от бесконечного дождя. Я перечитал уведомление еще раз. По плану «Суцин» китайские коммерсанты и деревенские жители, подозреваемые в принадлежности к антияпонским группировкам, подлежали аресту и отправке в трудовые лагеря. Каждый малайский штат получил приказ провести подобную операцию. Так японцы мстили за бурные протесты местного китайского населения против войны в Китае.

В кабинет вошел Хироси.

– Ты прочитал уведомление? Это прямое распоряжение генерала Ямаситы.

Я кивнул. Он передал мне еще одну пачку бумаг.

– Вот первый список имен. Перепиши их и отправь Фудзихаре-сану.

– Да, – ответил я, но мой разум уже искал способ спасти людей из списка.

* * *

Я старался побыстрее разделаться с ежедневными обязанностями и, как только все доделал, договорился об очередной встрече с Таукеем Ийпом. Мы, как обычно, встретились на траулере, хотя нам нужно было остерегаться японских патрульных катеров.

– Вот фамилии тех, кто к завтрашнему дню будет арестован.

Я по памяти повторил заученный список из десяти имен, принадлежавших китайским коммерсантам. На каждом из них Таукей Ийп вздрагивал. Скорее всего, он поддерживал с этими людьми добрые отношения. Таукею хотелось узнать, когда настанет его черед, когда я приду к нему и назову его имя.

– Они все были в списке, опубликованном «Стрейтс-таймс», они подписали петицию против японского вторжения в Китай, – тут же понял он.

– Вам нужно их спрятать.

– Это навлечет на тебя опасность. Фудзихара поймет, что у них есть утечка.

– Придется рискнуть.

– Нам придется на тебя напасть. Это единственный способ.

Я понял. До сих пор благодаря его вмешательству я находился в сравнительной безопасности от нападок и травли со стороны антияпонского движения. Им было приказано оставить меня в покое. Теперь все должно было измениться.

– Пошлите своих лучших людей. Только тогда это будет выглядеть правдоподобно.

– Ты настолько хорош?

– Однажды я победил вашего сына.

Он осекся. В его глазах промелькнуло уважение.

– Тогда я пошлю лучших. Постарайся не нанести им слишком серьезных увечий.

Фудзихара оказался хитрее, чем я думал. Он нанес удар той же ночью, но Таукею Ийпу удалось предупредить трех человек из списка, и они покинули остров прежде, чем их уволокли сотрудники кэмпэнтай.

Наутро Фудзихара ворвался ко мне в кабинет в совершенной ярости.

– Кому ты показывал список? – проорал он.

– Только вам. А в чем дело? – спросил я, пряча страх и гадая, что случилось.

– Кто-то их предупредил. Я потерял троих. Их нет, дома пусты.

– Вы же говорили, что будете проводить аресты только сегодня.