Дар или проклятье

— Я готов по просьбе молодого мистера Беластры ускорить твою церемонию оглашения, — продолжает Брат Ишида. — Я знаю, что твой батюшка очень его ценит и несколько месяцев назад даже рекомендовал его на должность школьного учителя, так что вряд ли станет возражать против вашего брака.

— Конечно, сэр. У меня и в мыслях нет вступить в брак с тем, кого не одобрит Отец.

Брат Ишида улыбается скользкой змеиной улыбкой.

— Я уверен, ты знаешь, что Финн принял наше предложение вступить в Братство. Его первое решение оказалось очень мудрым — он прикрыл свою семейную лавочку. Я надеюсь, ты понимаешь, какая это огромная честь — стать супругой члена Братства.

— Да, сэр, — улыбаюсь я. — Я сделаю все, чтобы быть достойной этой чести.

— Уж постарайся, мисс Кэхилл. Постарайся.

Сверху, из холла, доносится какой-то ритмичный шум. Это Джон тащит по лестнице чемодан Елены, и тот ударяется о каждую ступеньку.

— Что, Кейт была права? Тебе вообще нет до меня никакого дела? — Голос Мауры звучит яростно — и очень громко. Один Бог знает, что она может еще наговорить, если ей не сказали, что здесь Брат Ишида. А он, конечно, уже заинтересовался:

— Что за шум?

Я нервозно улыбаюсь, надеясь, что у него не слишком хороший слух.

— Простите, кажется, мои сестры что-то не поделили.

Захлопывается входная дверь, а вопли Мауры приближаются, теперь они доносятся из передней.

Что-то с грохотом падает на пол.

— Что за дьявольщина? — Брат Ишида поднимается на ноги.

Я в ужасе бегу в переднюю, но уже слишком поздно. Миссис О'Хара и Лили стоят в дверях столовой. Лили, съежившись, прикрывает лицо рукой. Миссис О'Хара бочком пробирается к Мауре вдоль стенки, вытянув руку вперед.

Маура потеряла контроль над своей силой.

Маура, сердечко которой разбито, теперь разбивает и крушит все на своем пути.

Хрустальная ваза разлетелась вдребезги, и осколки хрусталя блестят на деревянном полу вперемешку с погнутыми, растрепанными розами. Зеркало слетело с крючка и разбилось, портрет родителей Отца тоже валяется на полу. Осколок стекла воткнулся в руку миссис О'Хара.

— Маура, голубушка, — приговаривает она, потихоньку продвигаясь вперед.

Интересно, как давно она знала?

Осколок в несколько дюймов длиной пролетает мимо моей головы, и я цепенею.

— Миссис О'Хара, назад! Она не ведает, что творит.

Маура стоит в дверях, запрокинув голову и широко раскинув руки. Ее синие глазищи беспомощно смотрят в никуда. Дорогой столик красного дерева поднимается в воздух и начинает снова и снова биться в стену. Его ножки ломаются.

Входная дверь с грохотом открывается, словно ее толкнула невидимая рука. Снаружи гремит гром, на небе клубятся грозовые облака.

— Милостивый Боже, — доносится из-за спины голос Брата Ишиды.

Маура смотрит на него. На меня.

— Это ты! Ты заставила ее уехать!

С окна срываются занавески и летят ко мне. Я наступаю на них, чтобы прижать к полу, но они обвиваются вокруг моих ног, будто змеи. Они и есть змеи — глянцевитые, гибкие, шипят и грозят мне раздвоенными языками. У меня хватает сил увидеть за иллюзией реальность. Занавески. Просто занавески. Я пробиваюсь через чары, и они разрушаются. На полу лежат два безвредных куска ткани.

— Прекрати это! Маура, ты должна остановиться!

Руки Мауры сжимаются в кулаки:

— Я не могу.

Занавески снова поднимаются. Теперь они превращаются в паутину, мерзкую, липкую, с жирными черными пауками. Я вскрикиваю и пытаюсь счистить ее с лица.

— Это все ненастоящее, Кейт, — спокойно говорит Тэсс с лестничной площадки наверху. — Ты же знаешь.

Но Лили, не переставая, кричит, Брат Ишида за моей спиной бормочет молитвы, и я не могу сосредоточиться.

Маура знает, что я ненавижу пауков, и напустила их на меня, и я не могу ее остановить, и…

— Intransito, — говорит Тэсс.

Пауки исчезают. Маура застывает, в смятении сложив губы буквой «О». Она смотрит на меня своими голубыми глазами, в которых легко прочесть мольбу и страх. Даже сейчас, после всего, что она натворила, мое сердце захлестывает сочувствием и болью.

Откуда Тэсс знает это заклинание? Воистину, мои сестры полны сюрпризов.

На один долгий миг в доме становится тихо.

Потом вперед выступает Брат Ишида. Его холодные мраморные глаза сияют. Он указывает на Мауру, а потом — на Тэсс:

— Ведьмы!

20

Это будто ночной кошмар.

— Мисс Маура Кэхилл! Мисс Тереза Кэхилл! Вы арестованы за гнусное и возмутительное преступление — за ведьмовство, — провозглашает Брат Ишида. Он загораживает собой открытую дверь; его длинный черный плащ волочится по воде, а под ботинками хрустят осколки. — Мисс Белифор, попросите моего кучера зайти.

Если она позовет кучера, у Брата Ишиды будет еще один свидетель.

— Лили, нет! Не надо! Мы же всегда были добры к тебе! Пожалуйста! — в отчаянии кричу я.

Но Лили подхватывает свои синие юбки и выбегает. Тэсс смотрит на меня сверху безумными серыми глазами и ждет от меня какого-нибудь знака. Она не знает, что делать. Увы, я тоже этого не знаю.

— Мне освободить Мауру? — сдавленно спрашивает она.