Дар или проклятие

– Кто у нас Клавдия Петровна? – поинтересовалась с досадой Светлана, ожидая, что это кто-то из присутствующих дам, а значит уже все присутствующие знают про секрет Светланы.

– Мы с ней на днях встречались, – недоуменно ответила Раиса.

– А… – протянула Светлана, – дама, у которой сын пишет диссертацию, – догадалась она.

– Ну да, – всё больше удивляясь произнесла Раиса, уже с некоторой опаской глядя на Светлану.

– Ты забыла нас представить друг другу, – пояснила Светлана, догадываясь, почему Раиса смотрит на неё как сумасшедшую и откровенно не понимает, почему Светлана не знает Клавдию Петровну.

– Да ты что? – воскликнула Раиса, – А я-то думаю, почему ты не понимаешь о ком речь, а оказывается сама дура.

– Кстати, она передала тебе деньги. Ты так быстро ушла тогда, она не успела тебе заплатить.

– Рай, ты решила мне найти клиентов и помочь заработать, на моём даре или проклятии? – рушила уточнить Светлана.

– Погоди, – ответила Раиса и вышла из кухни.

Вернулась она буквально тут же, неся в руках сумку, в недрах которой копалась. Вытащив конверт, она протянула его Светлане со словами:

– Ты с меня денег не взяла, так я тебя хоть так отблагодарю, найду тебе клиентов, а ты что, против? – и не дожидаясь ответа, в привычной ей манере вести скорее монолог, чем диалог, тут же продолжила:

– А почему проклятие-то?

– Потому что дар у меня появился после автомобильной аварии и вместе с амнезией. Вернее сначала амнезия, а потом обнаружился дар.

Используя приём Раисы, говорить, не дожидаясь реакции собеседника, продолжила, перепрыгивая на другую тему:

– Я не против клиентов. Но я тебя прошу не рассказывать всем подряд. Давай договоримся, если у тебя будут такие знакомые, как Вера или Клавдия Петровна. Вернее не такие, как они, а с такими же проблемами или с похожими, то ладно уж, рассказывай.

Сделав паузу на мгновение, но так и не дав ответить Раисе, Светлана продолжила:

– Те, кто в комнате, уже в курсе, им успела рассказать?

– Честно скажу, собиралась, но как-то, к слову, не пришлось.

– Вот и слава богу. Слушай, я себя тут неуютно чувствую, я пойду домой.

– Конечно, как хочешь, – несколько обречённо сказала Раиса.

– Не обижайся, – вдруг сказала Светлана и добавила, – ты единственный человек на земле, кто знает про мой дар. Я никому не рассказывала. Я, наверно, до сих пор сама не очень понимаю, как к нему относится.

Раиса открыла было рот, видимо, собираясь что-то сказать, а потом передумала, махнула рукой и всё же сказала:

– Может в субботу сходим вместе куда-нибудь? Отведёт твоих девчонок куда-нибудь, а сами поболтаем.

– Посмотрим, – ответила Светлана, поняв, что Раиса хочет её о чём-то расспросить.

А потом она совершила совершенно неожиданный для себя поступок, она приобняла Раису, чмокнула ту в щеку и сказала:

– Созвонимся, пока.

Ошарашенная Раиса только и смогла, что ответить:

– Пока.

Видимо, она тоже совсем не ожидала от Светланы подобного.

Разговор с Раисой

В субботу они действительно встретились, но без девочек, тех забрали свёкр со свекровью. Светлана не запрещала дедушке с бабушкой видеться с девочками. Те искренне любили внучек. К Светлане они относились как-то настороженно, но скорее это было связано с тем, что она напрочь не помнила их сына. Каждый раз, когда они встречалась, свекровь заглядывала выжидающе ей в глаза, как бы спрашивая, вспомнила или нет. Видя выражение глаз Светланы, грустно отводила взгляд, ничего не говоря. Светлану трогало такое понимающее отношение. Она знала, что свекровь очень переживала смерть единственного сына и хотела хотя бы поговорить о нём, и с кем же, как не со вдовой, а была лишена даже этого. Светлана не сомневалась, что дома она часто говорит о сыне. Но скорее это были монологи. Свёкр в принципе был немногословен и замкнут, а ещё и смерть сына переживал по-другому. Ему, похоже, надо было выстрадать всё внутри себя, окончательно смириться с потерей, и только после этого он сможет говорить о сыне. Свекровь же переживала смерть сына говорением, ей становилось легче, когда она могла хотя бы поговорить о своём мальчике. Внучки же были для них обоих отрадой, единственное, что осталось от сына, кроме воспоминаний, живое воплощение памяти. Светлана не препятствовала их встречам, но сама старалась общение со свёкром и свекровью свести к минимум, ей было тяжело в их присутствии, в эти моменты она чувствовала себя виноватой, что не может вспомнить их сына. Поэтому, когда они забирали девочек и уходили, она испытывала облегчение.

Они сидели с Раисой в летнем кафе, они уже открылись, хоть лето ещё и не наступило. Было уже довольно тепло, чтобы комфортно чувствовать себя на открытом воздухе. Светлана догадывалась, о чём хочет поговорить Раиса, поэтому после того, как они уселись и сделала заказ начала сама, медленно, подбирая слова, рассказывать то, что знала по рассказам других или же частично вспомнила: