Дар или проклятие

«Да, судя по обстановке в квартире, да и её размерам, мы, конечно, не бедные. Скорее всего, муж не плохо зарабатывал. Похоже, даже очень неплохо! Если, конечно, это всё, она имела в виду мебель в квартире, не покупалось в кредит! Да и квартира, пусть и не в самом престижном районе, но более чем приличная, с отличной планировкой и большой площадью, даже дополнительная комната под кабинет. Хотя… квартира могла достаться от кого-то из родственников вообще бесплатно, – размышляла Светлана и сама себе ответила, – не могла по наследству, планировка современная. И кредитов на нас нет, за два года-то я бы узнала об этом». Она продолжила исследовать бумаги мужа.

Когда с ними было покончено, она принялась за изучение ежедневника, видимо, это был последний, так как в нём почти половина страниц была чистыми. Судя по тому, что предыдущих ежедневников не было, этот использовался только для записи текущих дел, а в конце года, или по окончании чистых листов, менялся на новый. Старый же, отслужив свою службу отправлялся в утиль. Светлана пролистала исписанные страницы. В основном информация по работе, встречи, задания, ещё что-то не совсем понятное, если не в теме. Две или три заметки были выделены – обведены широким красным маркером в фигуру, чем-то напоминающую круг или даже скорее овал. Так получается, когда просто выделяешь что-то важное и нет цели нарисовать правильную геометрическую фигуру, даже линия замкнутой не получается. Чем-то эта абракадабра, как назвала её Светлана, которую написал муж, была для него так важна. Светлана не поняла из неё ничего.

«Что ж, ежедневник тоже можно выбросить», – подумала Светлана, но вместо этого почему-то бережно вернула его в ящик стола, и даже положила его на то же место, где он был, когда она впервые открыла ящик стола. Невольно Светлана поймала себя на том, что не называет мужа по имени, а именно так «муж».

Осталось ещё три блокнота. Эти были исписаны до конца, более того, как говориться вдоль и поперек. У них были исписаны не только листы, но и обложки. Здесь были и какие-то телефоны, и какие-то мысли и идеи, некоторые из них также были выделены красным маркером. Светлана обратила внимание, что «кружок-овал», который рисовал муж, чтобы обвести важную запись всегда был не замкнутым. Окончание линии, было с меньшим нажимом и всегда уходило чуть вверх, из-за чего линия и не замыкалась. Рисовать он начинал слева, чуть отступив от первого слова важной заметки. Линия шла довольно уверенно, цвет был одинаковым по насыщенности где-то до конца записи, то есть правого нижнего края, а затем линия становилась легче, менее интенсивной по цвету, видимо, снижался нажим, она даже становилась чуть уже, при этом начинал увеличивался радиус и уже совсем лёгкий хвостик, проходя над верхом текста, уходил налево вверх, попадая на верхние записи, совсем пропадая значительно левее и выше начала обводки. Удивительным было то, как одинаково мужу удавалось сделать эти обводки важных записей. Иногда выделения были другого цвета, но похоже, что не потому, что это были разные по значимости мысли и идея, а значит и выделять из надо было разным цветом, а просто потому, что заканчивался красный маркер, который однозначно был любимым, и тогда выделения делались цветом, что оказывался под рукой.

Разглядывая блокноты мужа: его почерк, вот эту манеру выделять важное, заметки на полях, которые делались к некоторым записям, Светлана пыталась понять, что за человек был её муж. Удивительно, но она как будто читала шифровки. Здесь было записаны вроде простые дела, но при этом было совершенно ничего не понятно, как будто из стройной канвы повествования вырвали отдельные особо важные мысли, которые не ясны, без комментариев или основного текста. Поговорить с кем-то, встретиться с кем-то другим, обязательно обсудить какой-то значок и вообще не написано что и с кем… Не было каких-то конкретных вещей или же было написано что-то, чего она не понимала. Ещё были заметки, которые видимо, описывали то, что надо сделать ему самому, это были скорее какие-то идеи, что его посетили, которые нужно было проверить, но понятно в них было не больше – сплошь какой-то сленг.

Светлана вдруг поняла, что понятия не имеет, кем работал её муж, чем он занимался. Сейчас, читая эти сленговые словечки, заподозрила, что скорее всего он был программистом. Уж очень походило то, что он писал на создание каких-то программ, что-то даже напоминало техническое задание. Вернее, может быть это оно и было, просто Светлане, не владевшей данными терминами, это было не понятно.