Дар или проклятие

На верхней полке ничего больше не осталось. Заглянув вниз, Светлана увидела целлофановый пакет, в котором были аккуратные пачки чего-то завернутого в бумагу. Выудив пакет из сейфа, Светлана вытащила одну из этих пачек и развернула бумагу. Внутри оказалась пачка тысячных купюр, часть которых разлетелись, из-за неосмотрительности Светланы. Она не подозревала, что в бумаге завернуто что-то не целое, способное разлететься. Сквозь бумагу ей казалось, что внутри какой-то твёрдый прямоугольный предмет, коробочка возможно какая-то, а оказалось что деньги. Отложив пакет с оставшимися стопками, Светлана принялась собирать купюры. Пачка получилась толщиной где-то в сантиметр, может чуть больше. Аккуратно положив пачку на стол, Светлана вернулась к остальному содержимому пакета. В нём оставались ещё четыре, завернутых в бумагу пачек. Осторожно развернув по очереди каждую, Светлана удостоверилась, что там такие же пачки тысячных купюр. Завернув их снова в бумагу, Светлана вернула каждую из четырёх в пакет, который небрежно бросила на стол и вновь, взяла первую пачку со стола. Пересчитала – оказалось сто купюр. Заворачивая пачку в бумагу, Светлана как-то отстранённо подумала:

«У меня есть пятьсот тысяч. Это же полмиллиона. Полмиллиона звучит солиднее, чем пятьсот тысяч», – продолжала безучастно размышлять она.

«А вдруг это чьи-то деньги?» – вдруг самой себе задала вопрос Светлана, невольно испугавшись. Страх возник не из-за того, что пришлось бы расстаться с деньгами, а скорее из-за того, что это чужое, надо отдать, а она понятия не имела кому и в принципе не знала, что здесь в сейфе лежат чужие деньги.

«Вдруг кто-то остро нуждался в этих деньгах?» – однако чем больше она размышляла, тем становилась спокойнее. На смену тревоги, возникшей по началу, пришёл холодный анализ:

«Ну да, конечно, чужие, – уже даже с некоторым сарказмом говорила себе Светлана, – именно поэтому за два года этот некто, так нуждающийся в деньгах, не объявился и не потребовал, чтобы ему вернули его деньги. Вообще никто даже не заикнулся о том, что мой муж кому-то что-то должен. Уж за два года-то смогли бы меня найти и потребовать».

А потом уже без сарказма, а скорее с некоторым недоумением:

«Деньги, скорее всего мужа, и стало быть теперь мои.»

Спустя несколько секунд новая мысль пришла ей в голову:

«Многого же я не знаю о своём муже. Вернее ничего я о нём не знаю. Вопрос: хочу ли я что-то про него узнать?»

Эти рассуждения были скорее риторическими, Светлана где-то на уровне подсознания уже понимала, что пока про своего мужа она ничего узнавать не хочет, правда сама не понимала почему. Может в глубине души, на уровне подсознания знала, но не хотела признаваться даже себе самой в том, что смерть близкого не причиняет боли, пока этого близкого не помнишь. Если она вышла за него замуж, значит он что-то значил для неё и не мало, и может быть не помнить, это не худшее из бед.

Равнодушно вернув деньги в сейф, она стала и все прочие вещи возвращать на место. Сейчас у неё даже не возникло мысли о том, чтобы как-то распорядится деньгами. Лежали они там два года, а может и больше, ну и ещё полежат. А может быть просто пока не пришло осознание того, что у неё теперь есть некоторый капитал, которым она может распорядится так, как пожелает, по своему усмотрению. Светлана механически продолжала укладывать вещи в сейф, невольно наводя порядок, как должно быть делал её муж. Она даже не отдавала себе отчёт в том, что кладёт всё на свои места, максимально аккуратно. Уже почти всё было возвращено на свои места, когда она наткнулась на свёрток, который изначально лежал под паспортами. Вернее не свёрток, а темно-жёлтый, почти оранжевый пакет или правильней сказать конверт, который закрывался с узкой стороны клапаном, а ещё была небольшая металлическая деталь. Светлана подозревала, что та служила для закрепления клапана конверта, только сейчас она ничего на закрывала, и клапан конверта свободно болтался. В конверте определённо что-то лежало, скорее всего фотографии, судя по размерам, что угадывались сквозь пакет. Светлана осторожно, чтобы на этот раз ничего не разлетелось по всей комнате, достала содержимое. Это действительно были фотографии. Формат похоже десять на пятнадцать. Странно было видеть отпечатанные фотографии. Ей казалось, что уже давно все перешли на цифровой формат. Зачем печатать фотографии, когда их можно хранить в каком-нибудь гаджете. Рассматривать их можно и в телефоне, и на компьютере или планшете, да хранить можно вообще в облаке, чтобы с любого гаджета войти. А тут вдруг отпечатанные снимки.