Дар или проклятие

Она стояла на коленях на чём-то жёстком, что больно впивалось в колени, но эта боль была ерундой по сравнение с тем ужасом, что она испытывала. Она ничего не видела потому, что на голове был темный, похоже что чёрный, какой-то вонючий мешок. Самым ужасным же было то, что сейчас её должны были убить. Сердце страшно стучало, отдаваясь в ушах гулким стуком. Руки были связны за спиной, ноги тоже связны. Полная беспомощность. У неё не было никакой возможности что-либо предпринять. Скорее всего, даже попробуй она что-то сделать, её тут же бы застрелили. Это было по-настоящему кошмарно: стоять беспомощно на коленях и ждать, что сейчас раздастся выстрел, а мысленно кричать: «Господи, пожалуйста, пусть меня не убьют, пусть они оставят меня в живых. Пусть не кормят, избивают, издеваются как хотят, только сохранят жизнь!» В этот момент раздался какой-то звук. Понять что это за звук Светлана уже не могла. Тело Жени упало на земляной пол. Это Светлана уже видела, как бы отстранясь от него, откуда-то сверху.

Светлана очнулась, сидя на кушетке. Оксана и Женя нависали над ней с перепуганными лицами. Оксана держала стакан воды в руке, похоже из этого стакана она прыскала на неё, пытаясь привести в чувство.

Светлана выхватила стакан и одним глотком осушила его. От пережитого ей казалось, что у неё полный рот песка, так иссушило его. Она хотела что-то сказать, но не смогла, пока не выпила воды, язык не слушался её. Наконец она выдохнула:

– Женя тебе нельзя в Африку, не езди туда! Умоляю!

Светлана расплакалась, она больше не могла сдерживаться. Сейчас, когда она знала, что произойдёт, после того, как она испытала всё то, что будет испытывать её друг, на неё навалился ужас от осознания того, что случится. У неё началась истерика, с которой она никак не могла справится, только повторяла без конца и края:

– Не езди туда! Не езди! Умоляю! Не езди!

Они сидела на кушетке, раскачиваясь взад-вперёд и всё повторяла и повторяла эти слова.

У неё не было времени, чтобы подумать, как лучше сказать, как убедить, что сделать, чтобы Женя поверил ей. Она была в таком состоянии, что прямо сейчас даже не смогла придумать, как поступить. Не найдя решения лучше, она, как в омут головой, стала рассказывать, что иногда может видеть то, что произойдёт в будущем, и сейчас дотронувшись до Жени у неё было видение из его будущего. Она не отдавала себе отчёта в том, как нелепо звучит её рассказ, насколько сбивчиво и путанно она объясняет. Сквозь слёзы Светлана не могла видеть, как смотрят на неё Оксана и Красавчик, не заметила, как они тревожно переглядываются, как будто спрашивая друг у друга: «Что делать-то?»

Когда она наконец вывали на них всё, ей удалось немного успокоиться, перестать всхлипывать, и она посмотрела на них. Она смотрела на них по очереди и не понимала, почему её рассказ вообще не произвёл на них впечатления. Оба стояли с каменными, ничего не выражающими лицами.

– Не езди туда! – снова повторила она.

– Хорошо, – согласился Женя, – ты только не нервничай так, ладно? Я не поеду.

Он говорил с ней, как с маленьким ребёнком, но она этого даже не замечала.

Не сговариваясь, будто прочитав мысли друг друга, Оксана и Женя решили со всем соглашаться, что говорит Светлана, лишь бы она успокоилась сейчас. Они как будто молча договорились, что это стресс от усталости и последствия аварии. Проще было принять то, что их подруга не в себе, чем поверить в то, что она рассказывает, поверить, что это правда.

Они отвезли её домой, уложили в постель. Женя сидел рядом с ней, держал за руку и уверял, что никуда не поедет. Сейчас Светлана больше ничего не чувствовала и не видела. Пока Женя сидел с ней, Оксана уложила девочек спать, объяснив, что мама плохо себя чувствует. Дождавшись, пока все уснут, Оксана и Женя покинули квартиру Светланы. Запасной ключ, которым Оксана закрыла дверь, она кинула в почтовый ящик.

– Завтра напишу ей, куда ключ положили или позвоню, – объяснила Красавчику Оксана свои действия.

– Ты думаешь она сходит с ума? – задала она наконец, мучавший их обоих вопрос. Сейчас Оксана даже не вспомнила, что познакомилась со Светланой у Раисы на посиделках с гаданием. Забыла, что хозяйка им обещала предсказаний о ясновидящей, которых так и не было. Может быть, если бы Оксана вспомнила это и связала рассказы Раисы, уверявшей, что ей помогла ясновидящая не потерять работу, и сегодняшний рассказ Светланы, то поняла бы, что той ясновидящей была Светлана. Может быть, вспомни она, всё сложилось бы иначе.

– Я что врач что ли?! – несколько раздражённо ответил Женя.

Оба молча шли к метро какое-то время.

– Ты знаешь телефон её родителей? – наконец нарушил он молчание, – может надо их предупредить?

– Ой! – сказал он, останавливаясь и закрывая лицо руками, – Оксанка, что делать-то?

– Я тоже не врач, – мрачно ответила та, – и телефона родителей её у меня нет.

Они снова пошли к метро.

– У неё были такие приступы раньше, – осторожно спросил Женя.

– Никогда, – ответила Оксана, – несмотря на потерю памяти она мне всегда казалась более чем здравомыслящим человеком.