Дар юной княжны

Сказка — не сказка, а пулю из плеча Марго он все-таки вытащил! Серьезная рана зажила, точно пустяковая царапина, и молодой лекарь чувствовал, что даже рубец от раны он мог бы разгладить без следа, но раз Марго ему не давалась, не верила в него, пусть теперь так и ходит! Со шрамом. Кто-то будет гладить её плечо, и вдруг его пальцы наткнуться на этот грубый рубец… А кто же это будет её гладить? Значит, кому-то будет можно, а ему, кто спас её от верной гибели, — нельзя?!

Марго зашевелилась, потянулась и, как котенок, чихнула, по-детски трогательно потянув носом.

— Чего ты так рано проснулся? — сонно спросила она, сверкнув голубизной из-под полуприкрытых век.

— Ничего, — буркнул Ян, отворачиваясь: ещё не хватало, чтобы она подумала, будто он из-за неё переживает, не спит, как говорится, бегает за ней… когда он ей так противен, что она не может даже раненое плечо показать…

— Ты чего надулся, как мышь на крупу? — продолжала допытываться Марго, окончательно проснувшись.

— Ничего я не надулся. Только, если тебе неприятно мое присутствие, скажи об этом прямо, а то вчера такое устроила… Я на твою честь вовсе не покушался, я просто хотел посмотреть, как заживает рана.

— А мне показалось, что твои лекарские обязанности тебя тяготят. Ты таким безразличным тоном предложил меня осмотреть, будто я — больная лошадь.

— Что ты придумала! — Ян даже растерялся от такой глупости: что у этих девчонок на уме?

Марго же гладила его по волосам, не замечая, что все сильнее прижимается к нему.

— Я не придумала, я влюбилась в тебя с первого взгляда. Когда ты склонился надо мной, раненой, я подумала, что в раю, а ты — ангел моей мечты.

Она прыснула.

— Не богохульствуй, — Ян шутливо потрепал её по плечу, но, во избежание последствий, никак на её порыв не откликнулся.

— Я ещё никого не любила, да и жениха у меня не было, — призналась Марго. — То есть, конечно, приходили к нам в гости молодые люди, которые ухаживали за мной. Большинство — знакомые отца по коммерции. Те, что тоже или сами лошадей разводили, или закупали их для своих конюшен. Некоторые ко мне сватались, но мама считала, что рано ещё говорить о замужестве; мне ведь тогда только пятнадцать исполнилось.

— Конезаводчик — величина большая, — подытожил Ян, — мне после таких твоих знакомых иначе как госпожой тебя и величать-то не стоит, поскольку у меня сроду и захудалой лошаденки не было.

— Думаешь, я хвастаюсь? Цену себе набиваю?! — в ответ на его насмешливый тон рассердилась Марго.

— Ничего такого я не думаю, — успокоил девушку Ян, привлекая к себе и по-братски целуя в макушку. Он вдруг почувствовал себя намного старше и ответственней. Так сложилось, что они оба — сироты, обоим не на кого надеяться, не от кого ждать поддержки, и Ян будет последним негодяем, если воспользуется доверчивостью и беззащитностью Марго.

— Как тебя звала мама? — спросил он, переводя разговор в другое русло.

— Маргит. Мари.

— А я буду тебя звать — Марина. Как по документам.

— Тем, где я — твоя жена?

— Пришлось написать так, — пресек её игривый тон Ян. — Поднимайтесь, краля. Надо быстренько поесть, и в дорогу. Что-то этот город и меня стал тревожить. Видно, ты права: нужно идти в обход.

Марго вскочила и отправилась в глубь леска совершать утренний туалет, а Ян привел себя в порядок раньше, потому сейчас он стал разводить костер.

Чем больше хлопец узнавал свою нечаянную подругу, тем больше изумлялся её таланту приспосабливаться к самым неожиданным бытовым неурядицам: если Ян, например, выбирал место для ночлега не глядя, ориентируясь в основном на сухое место, то Марго прежде всего искала воду: ручей ли, небольшую речушку — и никак не соглашалась питаться всухомятку, к чему Ян привык, даже живя с матерью.

— Я не желаю получить заворот кишок, — категорически заявляла девушка

Выражение "заворот кишок" в её устах звучало как анафема дьяволу. Он не успел и оглянуться, как эта девчонка взяла на себя управление их скромным хозяйством.

Она учила его разжигать костер так, чтобы его не было видно с дороги. Обед себе путники готовили в металлической немецкой каске, подвешенной на кусок колючей проволоки. А когда Ян убил деревянной дубиной порхнувшую из-под ног перепелку, радости Марго не было предела.

— У нас ведь есть продукты, — удивился этому всплеску эмоций Ян. Целый мешок.

— Ну, и надолго нам его хватит? — щурилась девушка и показывала ему найденные птичьи яйца. — Вот сейчас приготовлю их с салом, — опять экономия!

Ян разводил костер и посмеивался этим своим мыслям, как вдруг услышал её пронзительный визг. Юноша помчался на выручку, не разбирая дороги. Его взору открылась страшная картина: у давно потухшего костра на небольшой вырубке лежали мертвецы. Их было — машинально сосчитал Ян — двенадцать человек. Лежали вперемешку взрослые и дети, над трупами роились мухи, ползали червяки, а приторный запах смерти ветер относил в сторону, потому молодые люди и не подозревали об этом жутком соседстве.