Дар Каиссы (сборник)

Вика с Костей стояли перед окном, взявшись за руки, и у обоих было такое ощущение, будто они без всякого усилия парят в воздухе, как это бывало в детских снах. Фантасты говорят, якобы где-то в генной памяти человека запечатлено чувство невесомости, испытанное его неведомыми предками, быть может из космоса прилетевшими на Землю… Теперь подобный полет Вика с Костей ощущали не во сне, а наяву. И внутри них все пело, а они слоило неслись на крыльях – пли, вернее, без крыльев – над столицей.

Час назад они ждали друзей у подножия башни.

Катя с мужем, проездом на юг оказавшиеся в Москве, обещали приехать, но недопустимо опаздывали. Из-за них можно было пропустить все событие! Вика, смеясь, порвала их билеты и пустила обрывки по ветру.

– Я выполнила ритуал, – сказала она. – Придется теперь все остальное тоже повторять, называя меня «заслуженной артисткой без публики».

– Из театра Сатира! – подхватил Александр Максимович, ван дер Ланге, специально приехавший из Америки, чтобы быть в этот день вместе с ветеранами трубоэнергетики. – Я готов. Мне следует присоединиться к вам наверху. Не правда ли?

– Нет. Старое будет по-новому! – решила Вика и, взяв Александра Максимовича под руку, направилась к лифтам.

Костя пошел следом в сопровождении Ивана Тимофеевича Гусакова. Форма полковника, пожалуй, молодила его.

Вика проявила свой характер. Она отыскала важного, но благорасположенного метрдотеля, уверила его, что он ничуть нс изменился за столько лет, и упросила, чтобы он непременно посадил их за семнадцатый столик.

Оказывается, он помнил, что во время давней паники за этим столиком играли в шахматы. И он выполнил просьбу, предположи и, что шахматы и на этот раз появятся на столе.

Ван дер Ланге церемонно раскланялся, прежде чем сесть:

– Сочту за честь разделить трапезу.

Он помнил свою первую сказанную здесь фразу!

Вика потребовала, чтобы Костя вынул свои карманные шахматы.

– У нас еще есть время. Ты должен показать свой новый этюд, как тогда, – предложила она.

– Опять взаимный пат? – улыбнулся Иван Тимофеевич.

– Нет. Тоже взаимное, но… превращение не в ту фигуру, – рассмеялся Костя.

– Ради ничьей? – поинтересовался Александр Максимович.

– Нет. Во имя победы.

– Вот это правильно! – подхватил Гусаков, – А ну, показывай, как это кони ходят!

– Сейчас вы поймете, как и зачем они ходят, – пообещал Костя и стал расставлять фигуры. – Надо выиграть!

– Трудновато тут выиграть, – заметил полковник. – Черные того и гляди поставят ферзя на f1, притом с шахом…

– А мы первым ходом отойдем королем. Вернее, начнем им наступление на черных.

– Батькой? Значит 1. Крдб

– Верно. Теперь черные ферзя не поставят. Белые сыграют 2. Крд7, сами проведут ферзя с шахом и выиграют.

– Придется черным играть 1… Кd6, – решил Гусаков.

– Пожалуйста. Белые сразу не пойдут пешкой «h», а предварительно отдадут свою пешку на f8: 2. f8=Q+ Кр: f8

– Зачем это? – удивился ван дер Ланге. – Увидите, – загадочно пообещала Вика.

– 3. h7 Кf7 4. Сd5 Кh8+ 5. Крh6.

– Фу ты! – фыркнул Иван Тимофеевич. – Пятый ход! А он никак нам не давал ферзя поставить.

– Не вздумайте сейчас поставить: мигом проиграете!

– Да ну?

– А вот: 5. Kh6 f1=Ф? 6. g6 Фf5 7. g7+ Кре7 8. g8=Ф, но не 8. g7xh8? из-за 8… Фg5 мат! Теперь же на любой ход черных – или размен ферзями на g5, или 9. Крд7 с последующим взятием коня на h8 и выигрышем.

– Ясно, – согласился Гусаков.

– Поэтому черные, рассчитав все это, поставят не ферзя, а коня – 5… f1=К!

– А что с него толку? – усомнился полковник.

– Иван Тимофеевич! Кони ходят через клеточку на поле другого цвета, – подзадорила Вика.

– Ну и ну! – покачал головой Гусаков. – Надо думать, теперь белым в ферзи спешить пора – 6. g6.

– 6… К: e3, – за черных ответил Костя. – 7. g7+. Вот для чего нужно было отдать пешку на f8, чтобы сейчас шах был! 7… Кре7 и теперь 8. g8=К+!

– Парадоксально! – воскликнул ван дер Ланге. – Непременно конь? И никак нельзя поставить ферзя на h8 или g8?

– Нельзя. Смотрите: 8. gxh8=Ф? Кf5+ 9. Крдб Кh4+ 10. Крд7 Кf5+ 11. Крд8 Кh6+ и так далее.

– Вечный шах! Подумайте только, как экстравагантно! И не представляется возможным вырваться! Прелестная «вечность»! – восхищался Александр Максимович. – Вот он, оказывается, как конь ходит! – глубокомысленно заметил Гусаков. – А ежели 8. g8=Ф? то белым еще хуже будет: 8… Кf5+ мат. И вся недолга!

– Поэтому выигрывает превращение белой пешки в коня –8. g8N+!

– В порядке взаимности, – улыбнулся в усы Гусаков. – Тут предстоит еще, я бы сказал, длительная борьба, – предположил Александр Максимович. – Эндшпиль – по две фигуры и по три пешки. Силы равные!

– И тем не менее черным худо. Сильнейшее продолжение за них – 8… Крf8, чтобы поближе быть к королевскому флангу и опасным белым пешкам. 9. К: f6 К: d5 10. К: d5 Крf7 11. Крд5 – белые сами отдают свою грозную пешку, но: 11… Крд7 12. h6+ Кр: h7 13. Кf6+ мат!

– Мат одним конем, притом превращенным! – воскликнул ван дер Ланге.

– Толково, – заключил Гусаков, – Вырос ты, брат Костя.

И в шахматах тоже.

– Я запишу этот этюд, чтобы показать в Америке.

– Покажите его Фишеру, – посоветовала Вика.