Дар Козла

Я подошел к гаражу, как и было оговорено в семь часов вечера. На лавочке вместе с Валентином Ивановичем сидели еще пять мужчин, среди которых узнал только Леху Гапея и Саню Чистякова. Я поздоровался и опустился рядом на корточки. Все как-то сосредоточенно молчали. Еще подумал, что ждут кого-то, но никто не подходил. А где-то в половину восьмого по знаку дядьки Вальки народ резко поднялся и направился в сторону котельной.

Батайская архитектура приедается местным жителям, но приезжего некоторые детали могут повергнуть в тяжелое изумление. Котельная с ее огромной кирпичной трубой заметное архитектурное произведение в моем микрорайоне, но то, что ее окружает, не поддается никакому рациональному объяснению. Со всех сторон этот источник коммунального тепла окружен гаражами и гаражиками, сараями и сарайчиками, толпящимися без всякого порядка хаотичной массой на многие сотни метров, перекрывая не только подъезды, но и подходы друг к другу, образуя лабиринты, которые почище любого леса сбивают с толку и долго не выпускают из своих узеньких проходов неместных путников осмелившихся войти в это контейнеро-фанерное безумие.

Дядька Валька в отличие от нас хорошо ориентировался в этом «лесу». Мы, молодые парни все время спотыкались и отставали от пожилого учителя. Он же шел легко и спокойно, явно наслаждаясь смыслом разнообразных надписей украшавших бесконечные стены. Я не знал тогда еще, что большая часть этих надписей имела эзотерическое значение. Меня мучила одышка. Правой рукой пытался успокоить невыносимую боль в боку, левую держал перед собой, чтобы в случае падения опереться и не порезать лицо об осколки бутылок, разбитых миллионами в этих металлических джунглях.

Мы шли должно быть не меньше часа, пока не остановились на относительно чистой и просторной поляне, безнадежно затерянной где-то в самом центре гаражного мира. Всего два узких прохода вели в этот уютный оазис. По одному из них на мягкую вьющуюся травку выползли мы. По-другому, совершенно синхронно, вышли шестеро незнакомых молодых мужчин во главе с моим соседом дядькой Сашкой.

Кое-как кивнув друг другу и пробурчав нечленораздельные приветствия, обе команды повалились на траву и организовали перекрестное болезненное постанывание. И только Валентин Иванович с дядькой Сашкой, словно не было никаких переходов, сели за длинный узкий столик посреди поляны, и стали весело болтать о каких-то кактусах, что показалось мне вполне логичным, в свете утреннего разговора об индейцах, стремящихся попасть в Красную армию.

Стемнело. Где-то за гаражами, казалось в другом мире, одинокая женщина громко ругала скулящую собаку. Здесь, на поляне было как-то по-домашнему уютно. Зажегся яркий фонарь на столбе. На быстро чернеющем небе прорисовались новые звездные миры. Люди постепенно рассаживались по обе стороны стола, причем с одной стороны садились ученики Валентина Ивановича, с другой ребята дядьки Сашки.

Когда все расселись, слово взял дядька Сашка:

– Уважаемые индейцы и красноармейцы. По доброй традиции я приветствую вас на ежемесячном товарищеском матче наших команд. Надеюсь, что банальная фраза «победила дружба» сможет, наконец, достучаться до сознания некоторых из наших членов. Может Валь, ты хочешь чего сказать?

Поднялся Валентин Иванович:

– Леша! – обратился он к Гапею. – Начинай!