Дар любви. Воспоминания о протоиерее Феодоре

Первые годы служба в храме шла не каждый день, расписаны были и выходы алтарников. Но я стремился быть на каждой службе и чтобы быстрее постичь устав, и чтобы впитать от отца Феодора те многие богослужебные традиции, которыми он в совершенстве владел и о которых не прочитаешь ни в какой книге. Впитывал я и его принципы отношения к людям. Необыкновенная открытость и коммуникабельность, мудрость и внимательность привлекали к нему людей самых разных возрастов и взглядов, образованности и жизненного опыта. На глазах росла дружная община людей, строящих и внешний храм с его стенами и убранством, и храм внутренний – храм души своей. Рождалась духовно здоровая семья, трудиться в которой было настоящей радостью.

Помимо послушания алтарника мне было поручено быть водителем пожертвованной храму машины ЛуАЗ. На ней я возил отца Феодора по храмовым делам и на требы. Она часто ломалась и требовала к себе очень много внимания. Как-то в промасленной рабочей одежде я лежал под машиной и ремонтировал ее. Поздно вечером, когда уже на территории храма никого не осталось, в ограду церкви вошла средних лет женщина и спросила у меня: «Есть ли кто-нибудь здесь?» «Странно, – подумалось мне, – я же вот здесь». «Может, я могу вам чем-нибудь помочь?» – спросил я ее. Она медленно осмотрела меня с ног до головы и ответила: «Вы? Нет, вы не можете мне помочь…» – и вошла в храм. Через полчаса, никого не увидев на территории храма, она вернулась и все же обратилась: «Ладно, спрошу у вас. Когда в этом храме крестят младенцев?»

Много было подобных ситуаций, когда к тебе, имеющему два высших образования, относились как к разнорабочему, и приходилось смиряться. Смиряться приходилось с полным отречением от отдыха и семейных забот.

В дни, когда не было служб, мы с отцом Феодором с самого раннего утра до позднего вечера ездили по требам. Однажды моя супруга возмущенно сказала, что дальше так нельзя относиться к семье, и она попросит отца Феодора дать один выходной в неделю. «Но я ведь все время с батюшкой. Когда у него выходной, тогда и у меня, – возразил я ей. – А если он трудится, как можно отдыхать?» И это ее убедило. Наши матушки в этот сложный начальный этап восстановления храма все домашние дела взяли на себя и являли также этим свое жертвенное служение. Сколько добрых наставлений я получил от батюшки за это время!

Ранним летом 1992 года я прошел Епархиальный совет, а хиротония во диакона у меня состоялась лишь 4 октября того года. За это время было много переживаний, и всегда я чувствовал заботливое участие отца Феодора. Оно проявлялось во внимании, с каким он отнесся к моему естественному волнению ставленника перед рукоположением. Во время проскомидии и литургии он находил возможность прокомментировать важность тех или иных богослужебных особенностей, задать вопросы мне по Церковному уставу, дабы укрепить мои знания. Примером для меня было и его отношение к службе. Часто в свободный от своего богослужения день батюшка приходил на клирос и читал канон на утрене. Особенно он любил читать в великопостные дни.

…Отпуск в июле мы с матушкой и нашим первенцем, новорожденным Мишей, тем летом, как и всегда, провели в глухой деревне в ивановской глубинке, куда даже телеграмма шла несколько дней, но об этой особенности мы не знали. Каково же было мое удивление, когда мне принесли телеграмму с вызовом в Москву для принятия священного сана с опозданием на два дня! Поехал в районный центр звонить отцу Феодору. Что делать? «Ну что теперь говорить, – ответил он мне, – отдыхай дальше. Приедешь из отпуска – там видно будет». Потом на Смоленскую икону Божией Матери Святейший Патриарх служил в Новодевичьем монастыре. Меня снова вызывали телеграммой, но получил я ее вечером того дня, когда должна была совершиться хиротония. Я опять отцу Феодору звоню с фермы: «Да, это, конечно, не здорово. Но ничего, не смущайся».

Уже в сентябре снова была запланирована моя хиротония. В день возвращения Его Святейшества из Чехословакии в Москву, 7 сентября, мы с отцом Феодором поехали в храм Адриана и Наталии, где должно было быть представление Святейшему и на другой день рукоположение во диакона. Для отца Феодора это был очень дорогой и близкий храм, в нем почетным настоятелем был его отец – митрофорный протоиерей Владимир Соколов. Туда поехала моя матушка Елена с младенчиком на руках, и он поехал, чтобы просто сопереживать и помолиться за меня. Но не смог приехать Его Святейшество.

Так в волнении и ожидании прошли август, сентябрь, начался октябрь. И только 4 октября, на отдание праздника Воздвижения Животворящего Креста Господня, на освящение престола в Новоспасском монастыре состоялась моя диаконская хиротония. Как же радовался отец Феодор появлению своего диакона в храме. На первых службах любое мое движение мне казалось неловким; многих нюансов я не знал, и присутствие отца Феодора в эти дни было для меня очень и очень значимым.