Дар (ЛП)

Фрида МакФадден Дар Вне серии

Переводчик: Naila S.

Редактор: Татьяна С.

Вычитка: Дмитрий С.

Обложка: Татьяна С.

Посвящается моему любимому мужу.

I

Нет ничего хуже, чем в Рождество быть нищей, как церковная мышь.

Хотя… беру свои слова обратно. Работать в двойную смену в канун Рождества в закусочной тоже довольно скверно. Но если я её не отработаю, то не смогу наскрести достаточно денег, чтобы в этом месяце заплатить за квартиру. А если и есть нечто похуже, чем оказаться нищебродом в Рождество, так это оказаться в этот праздник бедняком и бездомным.

Работать сегодня в двойной смене было бы не так плохо, будь это в каком-нибудь приличном заведении, куда в канун праздника приходят люди с семьями и оставляют хорошие, щедрые чаевые, которые я смогла бы использовать в качестве пополнения своей оскорбительно и невыносимо низкой зарплаты. Но нетушки. Я работаю в «У Стиви», где, по моему убеждению, на двери должна висеть табличка: «ЗАГЛЯДЫВАЙТЕ, ЧТОБЫ НЕ ЗАКАЗЫВАТЬ НИЧЕГО, КРОМЕ КОФЕ». Я в любое время разливаю кофе половине клиентов, которые впоследствии оставляют на чай только мелочь, в основном медяки.

Вам доводилось когда-либо собирать копейки из почти пустой кофейной чашки? Мне доводилось. Каждый божий день.

Всё, что я могу сказать хорошего, — это то, что смена почти заканчивается. «У Стиви» закрывается в одиннадцать вечера, на три часа раньше, чем обычно, а затем я отправлюсь домой к своему мужу Джастину, чтобы насладиться остатком рождественского вечера.

— Жду не дождусь, когда слиняю отсюда, — говорит мне моя коллега Бесси. Она сидит за одним из пустых столиков и раскладывает столовое серебро, а я сижу за столом в нескольких футах от нее и жду, пока последние бродяги допьют свой чертов кофе. — Как только вернусь домой, я сразу же залягу в ванну и буду отмокать, пока не взойдет солнце.

Я хмыкаю в знак согласия. Я провела на ногах последние двенадцать часов. Даже у моих мозолей появились мозоли. Это не преувеличение — на днях я обнаружила мозоль, из которой росла другая. Ученые должны написать об этом случае в медицинском журнале.

Бесси вскидывает бровь, глядя на меня.

— А ты, Стелла? У тебя есть планы с Джастином? — она разражается хриплым кашлем, который был у нее с тех пор, как я начала здесь работать, вот уже два года, и он, похоже, с каждым днем становится все сильнее. — Может, водные процедуры с ним.

— Я буду просто счастлива, если у нас будет горячая вода, — говорю я. Мы опоздали с оплатой счета за отопление, поэтому пришлось некоторое время обходиться без тепла. Но сегодня его должны снова включить — небольшой, приятный рождественский подарок.

— Ну, — начинает она. — У тебя есть милашка, который согреет тебя.

С тех пор как вырубили настоящее отопление, мы с Джастином провели много времени, обнимаясь на диване, чтобы воспользоваться преимуществом тепла человеческого тела. Он также стал больше времени проводить в библиотеке юридического университета. Джастин учится на втором курсе, поэтому в основном счета оплачиваю я. Официанство — это моя вторая работа, первая — работа в детском саду, где я могу использовать свое образование в области воспитания детей младшего возраста, и все это за минимальную зарплату. Четыре года учебы в колледже, куча долгов, а мне нужно работать на двух работах, чтобы просто оплачивать счета. Мне следовало бы специализироваться на «Не Быть Бедняком».

Бесси зевает и трет глаза, размазывая тушь. Она вдвое старше меня и красится вдвое ярче.

— Как думаешь, что нужно сделать, чтобы все прямо сейчас свинтили? — шепчет она мне. — Я не понимаю, какой психопат захочет пить кофе без пятнадцати одиннадцать?

Я окидываю взглядом безотрадную закусочную. Несмотря на то, что мы с Бесси вымыли все столы, они покрыты толстым слоем грязи, которую мы никак не можем оттереть. Даже при дневном свете «У Стиви» никогда не бывает ярким и веселым, а ночью и вовсе кажется, что находишься в морге. Лампы вечно мерцают, и два оставшихся посетителя, кажется, этого не замечают. Один из них — мужчина, который за всё время пребывания здесь не снял ни пальто, ни шляпы, попивает кофе, а второй — пожилая женщина, сидящая в кабинке в самом конце закусочной.

Еще пятнадцать минут. Пятнадцать минут, и мы сможем спровадить этих двух людей на улицу, после чего я смогу отправиться домой.

Я достаю из сумочки резинку и собираю свои светлые волосы в пучок. Многие официантки собирают волосы во время смены, однако я выяснила, что мои чаевые как минимум в два раза больше, когда мои волосы распущены. (Естественно, в два раза больше — это почти что ничего). Мои волосы цвета кукурузных рылец и, безусловно, являются моей лучшей чертой — люди постоянно делают мне комплименты по поводу моих волос и иногда протягивают руку, чтобы их потрогать. За последнее десятилетие я их только подравнивала, поэтому они у меня до самой спины, шелковистые и блестящие.