Дар Митры

- Спать, - ответствовал киммериец, которого после сытной еды вновь потянуло в дрему. - Я буду спать, а ты можешь поразвлечься с этим, запустив руку в кошель, он высыпал перед Шеймисом пригоршню серебра.

Затем он повалился на свое ложе и смежил веки.

Когда Конан раскрыл глаза во второй раз, солнце уже склонялось к закату. Прошла добрая половина дня, и он снова чувствовал голод - правда, не такой острый, как вчера. Тем не менее, несмотря на легкое посасывание в животе, юный киммериец ощущал прилив сил; Конану чудилось, что за сутки отдыха на костях его наросло изрядное количество плоти, и тяготы дальних странствий начали постепенно сглаживаться в памяти.

Он сел, протирая глаза кулаками. Лучи вечернего солнца косым веером падали сквозь распахнутое окно, освещая комнату и ее небогатую обстановку; единственными яркими пятнами здесь были горка золотых и серебряных монет да рукоять нового Конанова меча, отливавшая цветом хорошо начищенной бронзы. Видно, пиратский вожак был человеком аккуратным, когда дело касалось оружия, а не расчетов с пассажирами его галеры.

Шеймис находился в прежней позиции - сидел на сундуке, поджав ноги, окутавшись своими куцыми крыльями, и горестно обозревал орлиный профиль владыки Ашарата на золотом динарии. Конану хватило одного взгляда, чтобы понять: ни золота, ни серебра у него не прибавилось.

Заметив, что хозяин проснулся, сумеречный дух огладил жидкие усы и тяжело вздохнул.

- Ох, господин мой! Размышлял я, вспоминал и трудился от вчерашнего вечера до сегодняшнего, но ничем порадовать тебя не могу...

- Это и видно, - заметил Конан не без ехидства.

- Многое утекло из памяти, слишком многое, за время сидения в проклятом горшке... - Демон поскреб костлявыми пальцами свое лысое темя. Но, сказать по правде, я и раньше не отличался великими талантами... М-да-а... - Он снова испустил тягостный вздох. - Нет, не отличался... Ты уж прости меня, неудачника, хозяин... Увы, увы! Не могу я сделать тебя королем, господином над землями, городами и людьми, или великим воеводой, как, чувствую, ты того желаешь! Не могу принести тебе богатство и почет, дворцы, замки, поместья и юных дев...

Представив, какую юную деву мог бы предложить ему Шеймис, Конан невольно содрогнулся.

- Сие я уже понял и дев от тебя не требую, - торопливо произнес он, с изумлением замечая, что на глазах его слуги выступили слезы. Киммериец никогда не слышал, чтобы демоны могли плакать. Реветь, выть, рычать, вопить, стонать и богохульствовать - сколько угодно; но плакать!..

- Чем же я отплачу тебе, господин мой, за освобождение? - шмыгнув носом, Шеймис воздел взгляд к потолку. - Чем, мой молодой повелитель?

- Погоди, - сказал Конан, натягивая сапоги и оправляя тунику. Объясни-ка мне прежде, чем ты тут занимался.

Демон с безнадежным видом перебрал четыре золотых динария, сложив их в стопку.

- Я попробовал повторить фокус этого Фарала, - произнес он. - Видишь ли, хозяин, его и мое колдовство совсем различны... Собственно, то, что он делает, даже нельзя назвать магией... Ни черной, ни белой, ни красной, ни зеленой.

- Цвет меня не интересует. - Конан притопнул сапогами и опоясался мечом, потуже затянув ремень. - Золото появилось прямо из воздуха... Разве это не магия? Самое настоящее волшебство, приятель, и получше твоего! Ты-то наколдовал мне лишь костлявого барана, рваные сапоги да ломаную саблю!

Демон, придя в крайнее возбуждение, даже подскочил на сундуке.

- Нет, хозяин! То есть, насчет барана, сапог и сабли все правильно, продолжал он, сбавив тон, - но ты должен учесть, что я сотворил все эти вещи! Понимаешь, сотворил из ничего, а не перенес откуда-то готовенькими! Это настоящее волшебство, пусть и не слишком удачное! А твой Фарал, он... - внезапно Шеймис захлопнул рот.

- Так что же он? - с любопытством спросил киммериец, проверяя, легко ли выходит меч из ножен.

- Он не творит, а только переносит предметы, пользуясь для этого Силой... астральной Силой великого Митры... - пробормотал дух сумерек. Значит, благой бог покровительствует ему, понимаешь? Покровительствует и дозволяет пользоваться частицей своей божественной мощи...

- Знаешь что, приятель, - Конан сгреб монеты с сундука и высыпал в свой кошелек, - по мне, что сотворить, что перенести, все едино. Был бы толк! - он многозначительно похлопал по сумке, и динарии отозвались веселым звоном. - Помнишь, Фарал признался, что вытащил это золото прямо из кубышки какого-то Дастры, местного богатея... Ну, а ты можешь такое сделать?

Шеймис уныло свесил голову.

- Увы, мой юный господин! Этим-то я и занимался от вечера и до вечера, как доложил тебе раньше. Но я - дух сумерек, и не могу использовать силу солнечного бога. У меня свои пути...

- Кривые и узкие, - ухмыльнулся Конан. - Такие узкие, что ничего полезного по ним не протащить!

Словно подтверждая этот вердикт, демон горестно всплеснул крыльями.

- Выходит, фокусы Фарала тебе не по зубам, - уточнил киммериец. - Ну, а о нем самом что ты скажешь?