Дар огня

В тот вечер Тис сидел в чайной у скриплеров – он частенько бывал там – и смотрел на людей. То, что без даров им придет конец, было ясно как день. Дары иссякли только накануне, а люди уже глядели друг на друга, как на худших врагов. Каждый понимал, во что превратится теперь его жизнь. Теперь единственное, что имело значение, – кто сколько добра успел скопить до того, как Сердце исчезло.

– Все, дело ясное, – хмуро сказал мужчина за соседним от Тиса столом. – Король наш бывший, Освальд, Сердце насовсем погасил – и сбежал. Хорошо хоть, сын у него славный, король наш нынешний. Всех у себя принимает, утешает, да только что он может сделать? Первый король бездарностей – такому себе славы не снискать. – Мужчина помолчал. – Кстати, добра там, в королевском дворце, видимо-невидимо.

Он как-то так это сказал, что Тис поморщился: он сразу представил, сколько воров разведется в королевстве в ближайшие годы.

– Да уж, дело ясное, – подхватила какая-то женщина. – Милости нам неоткуда ждать. Я вот лучшие заколки в округе делала, а теперь даже вспомнить не могу, как у меня это получалось. И на что мне теперь жить? Только добро семейное продавать.

– У меня сыну пятый год идет, – перебила девушка рядом с ней. – Мы с мужем так ждали, какой дар у него проявится, а теперь…

– Она махнула рукой и вдруг присмотрелась к заколке в волосах соседки. – Красивая вещица, теперь таких не сделают.

– Да уж. Я ее выпилила, еще когда была мастером. Могу продать за две серебряные монеты, – через силу ответила женщина. – Времена нынче тяжелые.

– За шесть медных возьму, – ответила девушка, и дальше они погрузились в такую долгую и подробную торговлю, что Тис отвернулся – и встретился взглядом со скриплером, который вытирал прилавок.

– Мы скоро уходим, – тихо сказал скриплер. – Мы спросили Барса, что будет дальше, а он сказал: «Все зависит от людей». То есть нам всем конец. Один выход – идти искать другие земли.

Тис пожал плечами. Он, как и все волшебные существа, никогда не покидал пределов королевства.

– Освальд, говорят, войско собирает, – заговорил какой-то парень неподалеку. – Может, к нему податься? Он хоть платит. Я был даровитым плотником, а теперь так, никто. Сердце-то больше не вернется, это всем ясно.

Тис сильнее сжал чашку.

– Да уж, теперь каждый за себя. Надо за добро свое крепче держаться – оно-то не подведет, – проворчал низенький толстяк и подскочил, когда Тис рядом с ним грохнул чашку на стол и поднялся во весь рост.

– Эй! Я расскажу вам кое-что, – дрогнувшим голосом начал Тис, сам себе удивляясь. – Одну историю.

– Дедуля, зачем нам твоя история? Своих неприятностей хватает! – крикнул кто-то, и Тис ткнул в его сторону своим костлявым пальцем.

– А вы сядьте и послушайте. Это большая тайна – и вы узнаете ее первыми.

Все замолчали и недоверчиво уставились на него.

– Вы почувствовали, что Сердце пропало, но знайте: оно не погасло и не погибло. Оно спрятано – и однажды вернется. Я точно это знаю. – Голос у Тиса дрожал все сильнее, и он не мог понять отчего. – Освальд – жестокий и жадный подлец, не вздумайте верить его обещаниям. В нашей истории он и есть главный злодей, но в ней есть еще и герой, благородный и храбрый. Его звали Сивард, и он… – Тис сглотнул. Все слушали его, затаив дыхание, даже скриплер перестал вытирать прилавок. – Никто не знает, кем он был, – может, сыном богача, а может, простым крестьянином. Позвольте мне рассказать вам о его приключениях. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – Узнав о том, что Освальд собирается погасить Сердце, он пробрался во дворец и выкрал ларец.

– А как он прошел мимо охраны? – придирчиво спросил какой-то мужчина.

– О, это отдельная история! Он притворился старинным призраком, и охранники… – начал Тис.

Он чувствовал странное вдохновение – лица, еще минуту назад искаженные отчаянием, расправились, как у засыпающих детей. Слова лились сами – он выдумывал в этой истории смешные и страшные повороты, невероятные испытания, друзей и врагов, жуткого разрушителя, храброго и доброго Сиварда, страшного Освальда в железных доспехах, развеселого помощника-волшебника, так непохожего на него самого. Ему казалось, что его несет какая-то сияющая волна, что Сивард слышит его. И Тис продолжал говорить – для него. Последнее, что он сделает для того, о ком даже не смог позаботиться. Сказка на прощание.

История, которую Тис рассказывал так долго, что успело зайти солнце и взойти луна, была выдумкой, но она прорастала сквозь правду. Сквозь настоящего Сиварда с его бледным полудетским лицом и глазами старика, сквозь долгую дорогу, которую Тис прошел с ним вместе, сквозь жестокость настоящего Освальда, который навечно посадил сына под замок. Эта история была гораздо лучше, чем правда, добрее, красивее, и Тис впервые за свою бесконечно долгую жизнь вдруг почувствовал себя человеком, полным надежды существом, постоянно стоящим так близко к смерти.