Дар Павшего. Восход Черного солнца

— И в чём тут подвох и нестандартность ситуации? Мало ли с подачи военных было прорыто туннелей всяких да скал разворочено. Пруд пруди. Что при царе, что при коммунистах. Да и сейчас, также как и ранее, динамита на такие цели обычно не жалеют.

— В чём нестандартность ситуации, говоришь? А, в этом то и вся соль, тут то собака и порылась! Говорят, что царь то — не настоящий! — хлопнул ладонью по столу Семён.

— ??? Что за пурга?

— Да в том то и дело, что не рыли там ничего и не взрывали. Были эти пещеры с доисторических времён и стояли там, соответственно ещё до пришествия туда господина Шелавина. И там даже жили и творили древние люди! Я об этом месте давно знал, да всё руки не доходили туда наведаться, но в свете последних событий — назрело: — Послушайте, что мне по этому поводу рассказал один мой товарищ, когда мы с ним ещё в универе учились. — А этот мой знакомый, эту историю от другого своего знакомого слышал. Но почему-то, мне это кажется очень похожим на правду. Слушайте…

* * *

…Дело было в далёком 1916 году. В один прекрасный момент, от военного руководства Владивостокского гарнизона, расположенного на восточной окраине Империи, поступило распоряжение об укреплении рубежей острова, который носил символическое наименование — Русский. Данное распоряжение звучало с формулировкой — в связи с нестабильной обстановкой в регионе. Но все конечно же понимали, что точно такая же обстановка была не только в этом регионе, но и стране в целом.

Самый важный из проектов — проект по возведению крупномасштабной и доселе не имевшей аналогов береговой батареи из огромных пушек, которые должны были простреливать всё окружающее город пространство, чуть ли не до Японии, был поручен молодому, но успевшему хорошо себя зарекомендовать военному инженеру, капитану инженерных войск Николаю Шелавину, который облазив все прилегающие к месту предполагаемых работ окрестности и проведя необходимые рекогносцировочные работы береговой линии, наконец то смог обнаружить замечательное во всех отношениях место для строительства. Этим местом и были те самые скальные пещеры. Так как пещеры были достаточно большие и глубокие, то осмотрев их снаружи лезть вовнутрь он особо не стал, а незамедлительно доложил своему начальству. Тут же получив высочайшее разрешение, он сразу приступил к началу работ.

К пещерам расчистили подъездные пути и сразу же привезли солдат и рабочих из роты инженерных войск. И вот тут то и произошло совершенно непредсказуемое и абсолютно для него неожиданное событие — кто-то из горных рабочих, расчистив свой участок работ, обнаружил загадочную роспись с картинками в виде красочного панно на стене. Так как в те времена с фото и видео-фиксацией полученных материалов было весьма туго, то рассмотрев повнимательнее обнаруженную находку, он, как человек образованный, самостоятельно пришёл к выводу, что эта находка является очень ценной и незамедлительно сообщил о ней руководству гарнизона, снабдив красочным описанием и схематическими зарисовками от руки.

К его глубочайшему удивлению, данную находку сочли заслуживающей внимания и даже сообщили об этом в академию наук, посредством телеграфной связи и отослав следом имеющиеся зарисовки. Хотя, по всем прогнозам должны были бы просто приказать взорвать, дабы — Военные нужды, знаетесъ…

Сделано всё это было скорее для проформы, так как никто особо не верил, что в столице на это вообще обратят внимание. Но, каково же было удивление, что практически по тем временам мгновенно, то есть всего то через пару дней, пришёл телеграфный ответ сообщавший, что данный вопрос является очень важным для науки и страны в целом и приказали ожидать прибытия уполномоченного представителя из тогдашней столицы — Санкт Петербурга, который временно, на период военных действий Антанты, именовался Петроградом. В общем сообщалось, что пребудет столичный учёный, который на месте и изучит находку…

Как вы можете себе представить, буча по этому поводу развернулась нешуточная. Сам Генерал-губернатор, собственной персоной покрыл всех матом, за срыв важного этапа строительства береговой обороны, но даже он, поделать ничего не смог и приказал всё-таки дождаться «Питерского яйцеголового господина» — как он изволил метко выразиться.

А поделать Генерал-губернатор ничего не мог, так как Указ сверху был предельно четким и не допускал двоякого толкования, приблизительно звучал он так — «В пещере ничего не сметь ломать и ничего вокруг неё тоже не трогать. Лапы свои грязные туда не сувать и оборонять, в случае чего — как собственный причинный орган. А ежели, промашку допустите, того самого органа и лишитесь — на Колыму, без пенсии и регалий будет виновный отправлен. В солдаты разжалуем!»