Дар Павшего. Восход Черного солнца

Не знают такие болтуны и понимать не желают, что как раз то эти самые, им нареченные «воры» и возродили наши государевы устои на рубежах. Кто хунхуз да манжур в рядок выстроил, да границы утвердил? Все ведь тихоокеанские мечтания, да любовь к свободе выбора и породили весь наш город да окружные районы. Всё то ведь, тута-то и началося с этих «бродяг» — чванливые ножкошаркатели не шибко-тось туточа справилися бы! Как военный форт, да порт с кораблями в лакированных штиблетах поставить? А? — задыхаясь от волнения, и путаясь в правильном выражении своих мыслей, раскраснелся Степан. — постоял, успокоился, и продолжил — Всякий, конечно же тут сброд имел место бывать, но чтобы такое сказать. — Да о нас даже писатель Чехов писал, да исследователь Невельской, а уж они ерунды то не скажут. — и подытожил свою мысль — Хороший у нас тут народ живёт — честный.

— Вот ведь оно как. — удивился импульсивному, но очень искреннему изложению сказа о местных жителях, столичный гость — А, не расскажете ли вы мне, какой ни будь реальной истории, как всё здесь зарождалось. Изначально ставилось и закреплялось. Так сказать, из первых уст. Будьте так любезны!

— Ага, то-то же и оно! Заинтересовались, значится? Хорошо. — закрутил правый ус Степан и начал рассказывать: — В каком году всё первооткрылось точно не припомню, но скажу точно, что 20 июля это было. Приплыли сюда первопроходцы на военном корабле «Манджур».

В общем говоря, к самому подножию наших сопок, была доставлена команда из солдат и матросов Восточносибирского батальона. А командиром туточа был назначен не генерал какой пузатый, а простой прапорщик. — Во! — Комаров его фамилия была. Отцы — основатели, так сказать наши! Да так хорошо они всё здесь обустроили, что десять лет спустя к нам, во Владивосток, из самого Николаевска-на-Амуре перевёз свою резиденцию сам Военный Губернатор! И не только сам прибыл, а и сама главная база Сибирской военной флотилии у нас квартироваться задумала. — а, что? Не дураки ведь были!

— А, эээ…? — начал было учёный, но его опередил Степан, сделав свой собственный вывод.

— Откуда я всё это знаю и помню? А я сам из бывших мичманов этой флотилии буду! — что, молодо выгляжу? Сами же, про наш чудный воздух говорили! — Но так вот, продолжу. Мы тут не лаптем щи хлебаем, а ужо в 1880 году, Владивосток был официально объявлен городом, во! И я тут, с того самого года и живу. Не тужу, между прочим.

— Ого, действительно неплохой срок для того, чтобы всё здесь знать.

— А, то! Но само собой, в девяностом году века прошлого, Владивосток был совсем не Парижум и даже не Аргентиной. Вообще то, он весь сосредоточен был не то, что сейчас, а лишь на северном берегу бухты. Знаете, господин командировочный, как она зовётся?

— Золотой Рог? Как в Истамбуле. Я читал, по пути сюда.

— Точно, тогда в нем было всего то 13 тысяч жителей, среди которых великое множество китайцев, корейцев да самих, что ни на есть — японцев. По большей части, деревянный был город. — А знаете, сколько здесь было грязи на улицах? А стаи бродячих собак да крысы, как те самые кошки размером? Уууу… Ох и гоняли мы их!

Окраины блистали не теятерами, как нынче, а огромными оврагами, которые в ненастье заполнялись водой и становились совсем непроходимыми, хоть на пароходе плыви. А какие тут были проблемы с питьевой водой! Но, все же мы сдюжили и расстроили город. Сейчас, ежели вы обратили внимание, имеется уже 150 каменных строений да сооружений. Имеется даже самое настоящее уличное освещение, как в столицах — цельных 200 керосиновых фонарей! — не хухры-мухры.

— А с миром остальным ка связь держите? Как с метрополией общаетесь? — не унимался заезжий гость, хоть и прекрасно знал, что со связью тут всё в порядке.

— Да, что же мы, по-вашему совсем деревня? — немного обиделся бывший мичман — Имеется у нас самая настоящая, почтово-телеграфная контора. И даже с заграницей погуторить можно. С киданьским Шанхаем связи налажены и Нагасакой японческим. — Телеграфная компания налажена ни какая абы, а Датческая!

— С техническим прогрессом я вижу, что всё у вас в порядке, а вот для увеселения публики, осуществляют ли тут мероприятия? — вспомнил про предстоящий вечер, командировочный.

— Спрашиваете исчё. А то же. Имеется тут у нас, городской развлекательный сад, среди местной публики — «Италией» зовётся.

— Уж не самого ли Чехова, рассказ «Душечка», затрагивает эту тему? — приободрился гость, вспоминая классику жанра.

— Извольте Вам комплимент отвесить — поклонился Степан Васильевич — в самое яблочко попали. Он самый. И вообще, Владивосток окромя этого, весьма богат питейными заведениями, трактирами и харчевнями самого высшего разряда. А в доме купчихи Галицкой, устроена сцена, как в настоящих теятрах. И туда приезжала с гастролью, профессиональная труппа из самого Санкт Петербургу. — Да и другими, им подобными заведениям богат наш город. Всё и не припомнишь.