Дар Павшего. Восход Черного солнца

Николая как будто ледяной водой окатило, и он ошарашенно спросил у Старца, хотя заранее знал ответ: – Извините, вы что-то, только что сказали? Я не совсем всё расслышал.

– Я? – задумчиво ответил Старец. Да ты видно, шутить вздумал? Я вообще молчу все последние восемьсот лет, с чего ты это взял, что я тебе говорить буду попусту?

– Ну да, действительно. – почесал затылок Коля – Я это вижу. Извините. Наверное, мне показалось…

После этих слов, откуда ни возьмись, под ногами появилась тропа, уходящая в глубину леса. Возникло неодолимое желание проверить, что там дальше интересного.

Тропа сама собой заструилась под ногами, и ловко уклоняясь от нависающих разлапистых ветвей и могучих вековых корней, Николай не чуя ног под собой помчался вглубь леса.

На ум стали приходить различные страшные истории и слухи, и даже появилась какая то осознанность, что слухи эти почти во всем истинны, и они настоятельно приказывали повернуть обратно, от греха подальше. С каждым пройденным шагом становилось всё вокруг не то чтобы страшнее, но более жутким, это точно.

Петляющая между деревьев тропа обогнула громадный, необъятный ствол древнего тиса и резко нырнула в глубокую яму, наполненную какой-то жидкостью антрацитово-чёрного цвета, в которой отражалась полная луна с характерной «физиономией».

– Вот только ногу мне ещё не хватало здесь подвернуть, или искупаться в какой-то луже. – Не успел подумать про себя Коля, а Луна отражавшаяся в «луже», в тот же миг успела огрызнуться страшной гримасой. – Стало, очень даже не по себе.

– Извиняюсь премного, не подумавши ляпнул. – Обратился с извинениями к «Луне» Николай. – Дурак, то есть!

Луна благосклонно приняла свой прежний благородный облик и Николай, хоть и не был глубоко верующим и даже до сих пор не крещённым, машинально окрестив себя помчался далее.

– Сын неба, не сошедший с небес. Мы остаёмся верны своим клятвам, но мы готовы не служить тебе, а быть твоим путеводным светом… – раздался хор мелодичных, словно перелив колокольчиков, голосов.

– Вы? А, кто вы? Я вас не знаю. Расскажите о себе, пожалуйста. – спросил Николай, усаживаясь на так кстати оказавшийся на пути плоский камень.

– Ты слишком юн, Странник. Тебе об этом слишком рано знать… Ты ещё своим разумом молодой, неразумный. Но скоро ты всё узнаешь, не пройдёт и тысячи лет… – возвестил перелив колокольчиков.

После этого послышался шёпот на незнакомом наречье, в котором Николай не смог разобрать ни одного слова, а затем снова раздалось на знакомом языке: – Да! Решено окончательно… Ты узнаешь о нас – через тысячу лет… Через тысячу лет тому назад!

Услышав этот, мягко сказав – необычный ответ, Николай подумал, что не зря он присел на камень.

И вдруг, ощутил себя в совершенно другом месте…

***

Судя по табличкам на дверях, этот коридор явно находился в стенах Управления Госбезопасности СССР. Но это Управление, судя по историческим документальным фильмам, виденным Колей ранее, на самом деле было не узнать. В отличие от пропагандировавших мрачные, пустые застенки документалистов «демократической волны», по этим коридорам весьма деловито бегали различные совершенно незнакомые люди, отнюдь не в «пролетарских кожанках», а одетых кто как, некоторые даже и очень ярко. Но, конечно же в основном, одеты они были в строгие костюмы серой либо чёрной цветовой палитры. Все как один, эти люди были с папками и портфелями. И как в том самом муравейнике, сновали туда и сюда без остановки.

Николай, по пути в конец коридора обнаружил дверь с надписью «Курилка для персонала», и ради интереса решил заглянуть сначала туда. – Чекист в форменном синем кителе оглянулся, и вопросительно на него посмотрел, но потом дёрнул головой и протёр глаза, словно после сна. – Спать надо чаще, а чай пить и курить реже, померещится же… -сказал сам себе чекист, и снова отвернулся к окну. Но не смотря о фразе про вред курения, «бычок» от папиросы не выкинул, а наоборот – смачно затянулся.

После такого поворота событий, Николай решил как можно реже попадаться на глаза сотрудникам НКВД, а потихонечку побродить в сторонке.

Но тут его взгляд упал на бодро шагающего по широкому коридору военного с майорскими лычками на новенькой, отглаженной форме. Этот военный, дошагав до кабинета с массивной дубовой дверью, постучался и немедля зашел внутрь помещения.

– Этого просто не может быть. Это морок и сон. Такого не бывает, просто не бывает… – Это лицо было Николаю очень хорошо известно с самого детства.

По длинному коридору, только что прошагал его прадед. Но Коля видел его на старых чёрно-белых фотографиях только лишь в полковничьей форме, и рассказывали ему истории только про деда-полковника. Но не полковника НКВД, а лётчика. Видно, чтобы не травмировать детскую психику. Ведь про эту организацию в последние десятилетия одни лишь страшилки можно было услышать. – Такую возможность упускать было нельзя ни в коем случае.

Николай, крайне тихо и незаметно, как только смог – прошмыгнул в этот же кабинет.