Дар Седовласа, или Темный мститель Арконы

— Тебе бы отлежаться, парень, денек-другой, — молвил Свенельд, — да нет у нас на то времени. Ищем мы, теперь искать уж бросили. Зато и про нас ловец найдется. Идти-то сможешь?

Небо заволокло серыми тучами, Баюн тревожно посматривал наверх.

Ольга тихо заплакала, тогда кот ткнулся мокрой мордой в соленые девичьи ладони и утешал, как мог.

— Ну, вот еще сырость развела. Не печалься! Может, все к лучшему обернется! Никто не видел парня мертвым.

— Но и живым-то уже не увидит… — зарыдала она.

— А не вспомнишь ли, варяг! Он ничего тебе не говорил о Чаше? — кто о чем, а Свенельд тоже думал о своем.

— Да, была у него какая-то штуковина за спиной… А что?

Так, сам не подозревая, Ругивлад выполнил свою давнюю клятву.

— О, Святослав! То истинно княжеская тризна! Ему удалось! Ты слышишь, девочка! Ему все-таки удалось! Теперь я свободен, теперь все счеты кончены.

И не успел он вымолвить эти слова, как в вышине грозно и торжественно пророкотал гром, а немного погодя на иссохшую от Любви по Небу Землю упали первые капли долгожданного дождя.

* * *

Чаша болталась за спиной, притороченная ремнями. Какие, к Шуту, приличия!

Эхо, многократно отразившись, вторило тяжелому басу. Волхв кричал, а оно вопило на семь разных голосов. Но Ругивлад знал, что как только мощь Нави выплеснется до дна — наступит похмелье, и тогда ему не спастись. Голос вибрировал, дрожал и клинок. Выпивая чужие жизни! Впиваясь гадюкой меж толстых кож!! Рассекая мышцы и сухожилия!!! Танцу Ругевита его научил сам Лютогаст. Ученик превзошел Мастера.

По лагерю метались обезумевшие люди. Но лишь те, кто оказался рядом с ханским шатром, могли предположить, что виною царящего безумия — чужеземец. Черная броня его была окровавлена. В руках северянина плясал длинный меч, собиря богатый урожай. Надсадная песнь сквозь хрипы и стоны призывала стихию Земли. Песчаная воронка сужалась с потрясающей быстротой. Мчались по кругу кобылы. На словена уж обращали внимание не больше, чем на любого другого. Каждый пытался заполучить скакуна. Животные не давались… Брат резал брата в жестоком стремлении — успеть. Кто бы теперь мог помыслить, что этот одержимый, этот бесноватый чужестранец, неистовый вопль которого уже порядком заглушали шипение и шуршание песчаных лавин, есть причина всех зол?

Все! Выдохся! Глотка пересохла!

Ругивладова скакуна и след простыл. Увели поганые! Но ему удалось-таки словить чью-то каурую, метавшуюся в смертельном испуге от стены к стене. Расшвыряв степняков, он получил удар в широкую спину. Нож угодил в драгоценную чашу. Отпихнув врага, словен ринулся прочь с гиблого места. Но не тут-то было!

Навстречу неслась желтая зыбучая масса. Она захлестнула, перевернула его, вышибив из седла, и поволокла назад. Последнее, что успел словен — накинуть на голову свой темный плащ. А дальше — завертело, закружило, точно взбесились все духи этой выжженной солнцем и проклятой Лесом земли.

…Очнулся он от того, что рукоять волшебного меча обожгла ладонь, предвещая опасность. Душно, очень душно. Какая тут к Шуту опасность, когда шевельнуться нет мочи. Превозмогая неимоверную тяжесть, что давила сверху, он все-таки постарался это сделать.

— Хорошо, хоть, руки-ноги целы, — решил словен, — Теперь бы еще не перепутать, где верх, а где низ — и порядок! Да, котяру жаль, смышленый звереныш был — служить ему в Киеве ко всеобщей потехе. Ну, если выкарабкаюсь — это мы поглядим.

Песок к изумлению Ругивлада стал легко подаваться вверх, и надежды на спасение у волхва прибавилось. Вот только отчего рукоять клинка все жгла ему пальцы неимоверным холодом? Почуяв влагу, он кое-как приблизил рукоять к губам и лизнул. Так и есть, живительные ледяные капельки приятно стекли по языку в пересохшее горло.

И тут неизмеримая силища подбросила героя вверх, разметав песчаную тюрьму! Ругивлад не успел сообразить, кому же обязан спасением, как шлепнулся на горячую поверхность и вновь стал быстро погружаться в степное «болото». Он утоп почти по пояс, когда, было совсем ослепший от яркого света, стал различать детали, окружавшие его. Первым, что попалось на глаза, оказалась громадная голая человеческая ступня неестественно красного цвета. Волхв присмотрелся получше — так и есть! Стопа имела продолжение, она принадлежала гигантской столь же голой ноге без малейших признаков на поросль.

— Никак, баба? — мелькнула у него шальная мыслишка.

В тот же момент красная великанская рука устремилась к нему с высот и вырвала из плена, сдавив чудовищными перстами грудь и плечи.

— Прах Чернобога! — воскликнул Ругивлад.

Ему всегда нравилась эта несуразица, превратившаяся со временем в излюбленную брань. Еще похлеще звучало «Кащеевы яйца», но сейчас не до шуток.

Каждый палец на той руке был толщиной с лодыжку обычного человека. Еще мгновение и он разглядел лик спасителя! Но увидев его, волхв пожалел себя. Образом и подобием голем полностью походил на создателя. На Ругивлада смотрело бородатое глиняное лицо княжеского дяди, Малховича. На лбу существа он заметил резы, там явственно обозначилось пять символов. Там красовалось «ЕМЕТН».