Дар (СИ)

Алекс мгновенно вжался в кресло, как будто ему стало страшно. Впрочем, Марк не сомневался, что ему действительно страшно. Алекс уже вышел из того нежного возраста, когда дети ничего не боятся, а призраки первое время пугали даже его самого. И до сих пор иногда пугают, хотя за двенадцать лет к ним можно было привыкнуть.

Марк поправил свечи, которые стояли на столе, подвинул поближе елочный шар и положил на самодельную спиритическую доску указатель, вырезанный из другого куска картона, поймав себя на мысли, что занимается некоторым позерством. Совсем как тогда, когда работал в салоне магии и хотел произвести впечатление на клиента. Он откинулся в кресле и прикрыл глаза, пытаясь мысленно позвать парня, оставшегося вчера без головы. Когда он снова разомкнул ресницы, на чердаке ничего не изменилось. Свечи горели все так же ровно, указатель, как и положено куску картона, не двигался с места, глянцевая поверхность шара отражала пустоту, только Алекс смотрел на него огромными глазищами, и Марк почти физически чувствовал страх и восторг, исходящие от него.

Прошла одна минута, за ней вторая, но призрак так и не явился.

— А разве не нужно положить пальцы на эту… тарелку? — шепотом спросил Алекс, когда Марк чуть пошевелился, сняв молчаливое оцепенение.

Марк посмотрел на него, затем снова на доску с застывшим указателем. Он точно знал, что никакие пальцы никуда класть не надо, но отчего-то не смог сказать об этом Алексу. Он в очередной раз поймал себя на мысли, что ему нравится внимание мальчика, восторг, горящий в его глазах. Когда-то Белль сказала ему, что Алекс стеснялся бы такого отца, как он. И Марк только сейчас понял, что боялся этого все время. Боялся, что его будет стесняться Рита, и самое главное — Гретхен, когда подрастет и пойдет в школу. И это тоже было одной из причин, почему он так легко отказался от общения с призраками после того, как закрылся их магический салон. Он изо всех сил стремился стать нормальным.

Может быть, зря? Может, Гретхен будет смотреть на него с таким же восторгом, с каким сейчас смотрит Алекс?

Он положил кончики пальцев на картонный указатель и покосился в сторону племянника.

— Ты поможешь мне?

Тот посмотрел на него с такой недоверчивой благодарностью, что Марк не сдержал усмешку.

Однако сколько бы они ни сидели вокруг самодельной доски, сколько бы ни держали пальцы на указателе, прислушиваясь к звукам на пустом чердаке, перекату ветра по крыше и скрипу голых деревьев за окном, боясь лишний раз пошевелиться и громко вздохнуть, ничего так и не произошло. Марк чувствовал, что призрака здесь нет. Свечи горели ровно, да и того отвратительного запаха, который пришел с ним вчера, он тоже не ощущал.

— Не получается, да? — огорченно спросил Алекс.

— К сожалению. Я давно этим не занимался и, кажется, немного растерял навык. — Марк вздохнул и убрал руки с доски. — Одного моего желания мало. Нужны дополнительные вещи.

— Какие?

— Что-нибудь, связанное с миром мертвых. Магическое. Что поможет призраку услышать меня и откликнуться на мой зов. — Он осекся, вдруг придумав, что именно ему нужно и где это взять. — Так, — он посмотрел на Алекса, — ты иди в постель, а мне нужно кое-куда съездить.

— А можно я с тобой? — с какой-то отчаянной смелостью в голосе попросил Алекс.

— С ума сошел? Твои родители меня убьют.

— Они не узнают. Пожалуйста, Марк, пожалуйста, это так интересно!

И он не удержался. Так хотелось немного продлить это восхищение в глазах мальчишки, в котором он все больше узнавал себя, продолжить купаться в лучах его восторга, что он кивнул.

— Одевайся. Только тихо. За пару часов справимся, никто и не узнает.

* * *

С самого детства Рита боялась резких звуков в ночи, будь то крик за окном, звонок телефона, лай собаки или что-то, что мозг даже не успевает распознать. И вроде бы никто никогда не звонил им с бабушкой с плохими новостями среди ночи, и никогда не случалось по ночам ничего страшного, но она все равно боялась. Как будто этот иррациональный страх был заложен в ней глубоко внутри, безо всякой причины и объяснения.

Вот и сейчас она резко села на кровати, вглядываясь в темноту комнаты и пытаясь понять, что именно ее разбудило. Сердце колотилось как бешеное, кровь пульсировала в висках, а руки мелко дрожали, хотя она даже не могла сказать, какой именно звук услышала и точно ли он ей не приснился.

Когда глаза более или менее привыкли к темноте, она медленно огляделась, не сразу понимая, где находится. Всю свою жизнь она прожила вместе с бабушкой в ее квартире и знала очертания своей комнаты до мелочей. Когда родилась Соня, они с Марком приняли решение жить вместе с бабушкой, поскольку у нее было три комнаты вместо большой, но все же студии Марка. Спальня немного изменилась: теперь в ней прибавились детская кроватка и ящик с разными младенческими принадлежностями, а позже появился стеллаж с игрушками, но Рита все равно хорошо знала каждую мелочь. Сейчас же из темноты проступили совершенно чужие очертания. И лишь несколько мгновений спустя она вспомнила, что они ночуют в доме Веберов.