Два белых окна с кружевной занавескойЯрчайшей геранью увиты.Там спальня и кухня, две чистых постели,И накрепко двери закрыты.На стенах часы, календарь, фотографийПять-шесть на комоде невзрачном,На круглом столе одинокая лампаСтоит в абажуре прозрачном.А в кресле мое драгоценное счастьеСидит в одиноком раздумье,И ждет напряженно, и хочет услышатьШаги чьи-то в уличном шуме.Да, ждет… не меня, для другого кого-тоВ глазах ее искры мелькают!Я, сумраком скрытый, стою за окошком,Лишь взглядом приблизившись к раю.Вот тут мое счастье! Как близко! Как близко!И так же далеко навеки…И сердце разбито, и высохли слезы,Горят воспаленные веки.Бегу от окна я, сжимая рукамиВ отчаяньи лоб раскаленный,Как раненый зверь, что скрывается в дебри,Чтоб сгинуть в норе потаенной.VIОтчаянье! Что я считалСвятым и даже близким к богу, —Себе червяк бездушный взялИ пожирает понемногу.То, что в душе лелеял яИ мнил на свете самым лучшим, —Теперь под властью муравьяИгрушка: потрепать, помучитьОн может, даже разломатьИ бросить в угол по желанью.А я, несчастный, ни рыдать,Ни помогать не в состояньи.Смотрю, как та, что всех нежней,В руках жестоких увядает,Как этот равнодушный змейПо моему гуляет раю.И горло стиснуто моеБольного бешенства волною,Я проклинаю бытие,Что надругалось надо мною!VIIЖить не могу — не погибаю…Нести не в силах — не бросаюТяжелый груз проклятых дней!Один в толпе хожу унылыйИ самому себе постылый…Удар последний, грянь скорей!Не жаль ни света, ни природы,Не жаль утраченные годы,Не жаль, что даром жизнь прошла.Пропало все! Ну что ж, пропало!А что же предо мной предстало?Лишь бездна, где туман и мгла.Изверился в хомут и шлеи,Что я тяну, как вол, на шееУж более чем двадцать лет,Как бедный мальчик, дури полный,Что хлещет прутиком по волнам;Ну разве есть на волнах след?Напрасно биться и стараться,Надеяться и добиваться —Пропала сила вся моя!Повсюду бродят злые тени.И полное непротивленьеЗасело в сердце, как змея.VIII