Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Как вы смели, рабы, упуститьВ неизвестность живого врага.Разве может от смерти укрытьОбреченного смерти тайга.Разыскать и немедля убить.А невесту сюда поскорей.Этой ночью я буду без сна,И упрямая дева должнаТрепетать на постели моей.

Богурчи уходит.

Борте

Почему ты покинул меня?Я княжна, а не жалкая пленница.Та, кровавую память храня,И раздетая грустью оденется.Ты, на теле холодном как труп,Не увидишь привета и ласки;Не добудешь от розовых губНи лобзанья, ни песни, ни сказки.

Темучин

Для разлуки нам нету примет.Слишком много мы видели бед.Мы делили с тобой нищету,Что изгрызла твою красоту.Нет, ты первая ханша моя,Будут ханы твои сыновья.Но сегодня другую хочу,Ибо взор ее равен лучу.Покоривши шестнадцать племен,Буду ль пленницей я побежден?Что бояться девических слез.

Богурчи

(внося Есугань на руках)

Повелитель, насилу принес.

Есугань

(садится как сомнамбула)

Вижу, гаснущий, слабый огонь,Он сидит прислонившись к сосне.Рядом топчется спутанный конь,И баранья лопатка в огне;Обо мне он гадает во мгле…Отпусти меня к черным лесам!Лишь его я люблю на земле!

(плачет)

Борте

Я сказала, и видишь ты сам.

Темучин

(к Есугани)

Нет. Довольно уклончивых слов!Слишком долго я не был суров.Слишком долго твоя красотаЗажимала мне лаской уста.Лишь копью я обязан тобой,За тебя я выдерживал бой.За бессонницу, голод и браньТы добыча моя — Есугань.Покорись же мне, дева-луна,Ты награду получишь сполна,За сиянье твоей красотыПробудишься царицею ты.

Хватает ее на руки и уносит в юрту.

Есугань

(слабо)

Помогите!..

Богурчи

              Вот счастье нашла.

Борте

(в сторону)

На мое она ложе взошла.Он врагу объезжает поля,С полонянкою ложе деля.Мне любовь в лоскутах не нужна.Я кунградского рода княжна.От бессонницы рядом со мнойНе откажется лучший, иной…Убивавший во имя мое…

(громко)

Эй, коня! Да скорее, хамье!

Уходит. Богурчи становится у юрты на страже. Через сцену проходят китайские послы и монгольские нойоны. Затем входит монгольский сотник, пьяный.

Сотник

Ну, как ты татарку хранишь, Богурчи?

Богурчи

Сегодня у хана татарка.Хоть холодно стало, но нынче, в ночи,Татарке покажется жарко.

Сотник

А ты ее бедер отведал?

Богурчи

Ты пьян. Я к звездам так скоро не мечу.

Сотник

Ты трусишь, о храбрый воитель.

Богурчи

                                   А яНа это — попробуй — отвечу.И сотню баранов я ставлю в заклад,Что ты не осмелишься тоже.

Сотник

Заклад принимаю, мой доблестный брат.Как дело обладиться может?

Богурчи

(соображая)

Я вызову хана. Окончили путьПосланцы китайского хана.

Сотник

А я у татарки потискаю грудь,И завтра мы режем барана.
Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука