Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Мой аньда! но где он? Девался куда?Не там ли? Не видно нигде.Одна за другою приходит бедаВ судьбу обреченных беде.Ужели случилось, что в горе моемИзменником сделался он.Он с детства был принят в наш царственный домИ щедро всегда одарен.И конь мой похищен, и только следыВидны средь высокой травы.Изменник. Один я. От этой бедыУже не спасти головы.Там скачут… Не наши ль? То смерти послы,Монголы, настигли меня.В колчане осталось четыре стрелы,И нет ни копья, ни коня.Один лишь Джамуга пробился б теперь.Все ближе удары копыт.И я одинок, как затравленный зверь,И мукой предсмертной убит.

Пауза.

Как заяц, силками захваченный, бьюсь.Как много их, десять, пятнадцать…О звезды, боюсь я. О, как я боюсь!Я больше не в силах бояться.

Закалывается. Входят Мухули, Субутай, монголы и связанный Эрельдей на аркане.

Мухули

Ни к бою, ни даже к побегу не смогНайти в себе сил, недостойный.Ну, больше не нужно нам мерить дорог.Мне что-то наскучили войны.

Субутай

Но Шики-Хутуху Джамугой разбит.Отброшены Джебе и Джучи.Он всех побеждает.

Мухули

                      Да, бой предстоитС противником вправду могучим.

Монгольский воин

А с пленным что делать?

Мухули

                 Что? С пленным? Убей.Нам некогда с пленным возиться.

Эрельдею рубят голову.

Мухули

(Субутаю)

Он бьет нас, как сокол лесных голубей.

Субутай

Мы слабы, как певчие птицы.Но духом полночным Чингисом клянусь,Что я без его головы не вернусь.

Мухули

А если вернешься — твоей голове

За ханскою юртой валяться в траве.

Занавес.

<p>Сцена 3</p>

Ущелье. Ночь. Джамуга у костра.

Джамуга

Как странно сегодня сгущается воздух,И трудно дышать, и не видно ни зги.Исчезли дороги в немеркнущих звездах,На небе сплетаются звезды в круги.Три битвы, сто стычек, четыре походаЯ принял все это и все же живой!Пятнадцать нойонов пришли от восходаОхотиться здесь за моей головой.У беркутов гнезда, у сусликов норы,У ветра степного высокие горы.Но если и кони, и руки ослабли,Где дом обретут притуплённые сабли.С востока и с севера мертвые вьюгиПод снегом сулят вожделенный покой.Сплетаются на небе звездные кругиНи саблей рассечь, ни распутать рукой.

Волчий вой. Вбегает 5 нухур.

5 нухур

Там волки.

Джамуга

             Так что же?

5 нухур

                        Их много.

Джамуга

                                       У васКолчаны ведь полны стрелами.Пойдемте.

Хватает лук и убегает. Слышен свист тетивы и волчий визг.

5 нухур

             Мы много ходили. ПогасТот месяц, что реял над нами.Сегодня ли, завтра ль, но нам не избытьКончины жестокой и чернойЗа этого князя. О, только бы жить!Любому я буду покорным.

Уходит. Возвращается Джамуга.

Джамуга

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука