Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Надеюсь, вам понравился обед?Прибор столовый кажется опрятен.Вот чаша из серебряных монет.Их тридцать заработал мой приятель.Хотя прошло почти две тыщи лет,Они еще не потеряли цену.И боги подвергаются обменуНа серебро. Скажите — нет.А вот смотрите: простенький узор,Он вышит неумело и неловко.Наградою за деньги и позорВ те времена была веревка.Ведь это дикость, это вздор!Он был бы первым между нами.А в те года погиб, как вор,И я веревку взял на память.А дерево, которое тогдаДержало холодеющее тело,От ужаса листами шелестелоИ шелестит с тех пор всегда;Его спилил я; и скамьяПрекрасная стоит под вами.Но, может быть, наскучил яБезделками да пустяками.

(меняет тон на грозный)

Вверху луна бежит неудержимо,Внизу бежит подземная вода.Уходят в даль года. Года проходят мимо,И часто мнится — навсегда.Но бурых туч встревоженные пятнаИ серный огнь подземных родниковЗовут на землю вновь, зовут сюда обратноМечты давно в земле зарытых стариков.Утраченные дни сильнее поколений.Детей не упасут от пращуров отцы.Истоки ваших чувств, восторгов и стремленийХранят в глухих гробах седые мертвецы.Досель вся ваша жизнь служила для ответаВопросу грешника, скорбящего в гробу.

Принц

А в чем его вопрос?

Золушка

                 Я знать мою судьбуДавно хочу.

Свист

                  А кто же жмурик этот?

Художник

(отвечает Свисту)

Он не был ни злым, ни суровым.Он был одиноким, всегда.Но плещется снежным покровомНад вами его борода.Вы лживым опутаны словом.Понять его вам не дано.Но вашим сиротам и вдовамОтравит сознанье оно.Ни слова о прежнем иль новомНе вымолвит слабый язык.Смирившись, привыкнуть к оковамЗаставил вас грозный старик.

Свист

(Принцу)

Додули?

Принц

(Свисту)

            Я понял как будто.

Критик

(Политику)

Начнем же.

Политик

(Критику)

              Успеем всегда.

Художник

(громко)

Как годы влачатся минуты,Минутами стали года.Но налиты наши стаканы,Осушим их вместе до дна.Быть может, закроются раныСвятым врачеваньем вина.Эй музыки! В снежном сверканьеМоих полунощных огнейТопите остатки мечтаньяО бренной столице своей.Ненужную память оставьтеПро бывшую вашу страну.И бешеной пляской прославьтеВладыку Земли — Сатану.

Балет. Ящеры — динозавры — и скелеты в масках. Золушка пляшет с Критиком, Снегурочка — с Политиком. Художник дирижирует. Свист и Принц отходят в сторону.

Площадка для танцев окаймлена красной лентой.

Свист

(Принцу)

Ты что-нибудь, батя, заметил?

Принц

Быть может, немного, земляк.

Свист

Не люди ведь гадины эти,И странный у каждого знак,А смотрят, как будто ИудыС сексотами в них пополам.Сорваться бы надо отсюда,Иль тут же заначиться нам.

Принц

Но я не один здесь.

Свист

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука