Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

А Вы — как кусочек тепла.В следу Вашем, тонком и узком,Сквозь снег проступает вода,Но Золушкой сказки французскойНе станете Вы никогда.Пойдемте со мною. За белойВуалью увидите Вы,Как тает прозрачное тело,Крутясь посреди синевы.Нам нужно немного: мгновеньеИз мира нас выбросит вон.Мы, дочери сна и стремленья,Полюбим стремленье и сон.И там, где сливаются вместеСоблазны, грехи и тела,Он рад будет новой невесте,Владыка прекрасного зла.В бездумном, счастливом недугеБесчисленных грез СатаныМы станем подобием вьюгиВ лучах сумасшедшей луны…

Золушка

Но шабаш — лишь странная сказка.

Снегурочка

Она бесконечно близка.Вступите в нее без опаски…

Входит Ванька Свист с папиросой во рту.

Свист

А нет ли у вас огонька?И что вы скучаете, девочки, тут?Тут холодно, сыро, темно.Пойдемте-ка лучше со мною в кино.

Золушка

(опомнившись)

Что было со мною? С ума ль я сошла?

Убегает.

Снегурочка

Какой непредвиденный случай.

Сливается с сугробом.

Свист

За той иль за этой? Была не была!За этой, пальтишко получше.Но где она? Нету, сугроб и сугроб,Она оборвалась вчистую.Так я фраернулся, три матери в гроб!Ну, может быть, ту зафалую.

Бежит за Золушкой. Возвращаются Критик и Политик.

Политик

Плотвичка сорвалась с крючка.

Критик

А полночь близка.И близок, быть может, последний расчет.

Политик

Спокойно. Половим еще.

Извлекают Снегурочку и прячутся. Идет Очарованный Принц.

Принц

Сегодня нечаянно странныИ вечер, и воздух и мгла.Такою бесстыдно-обманнойЛуна никогда не была.Привычной дорогой моеюИдти почему-то боюсь.Она ль это? Верить не смею.Собой ли я сам остаюсь?Как будто я встал у порога,И что-то грозит впереди,И смутная в сердце тревогаМне шепчет: «Вернись, не ходи».За снегом сливаются лицаПрохожих и лица огней.Мне кажется: бредит столицаЖестокой опалой своей.Мне кажется: ветер и вечерИ лунные блики — в бреду.Я словно нечаянной встречиИль страшной опасности жду.Но нет мне теперь возвращенья,Иль завтра, средь скучного дня,Я вспомню в тоске и смущеньеПро страх, победивший меня.

Идет и равняется со Снегурочкой.

Снегурочка

Присядьте.

Принц

               Зачем?

Снегурочка

                         НеужелиВы ищете цели, когдаИ снег этот выпал без цели,Он тает. Без цели водаСтруится. Она замерзает,Чтоб утром растаять опять.И люди без цели мечтают,Чтоб завтра о новом мечтать.

Принц

(сухо)

Но я не мечтаю.

Снегурочка

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука