Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Не хочу я, но как перед смертьюНе хотя — закурю.

Художник

(не найдя папирос)

Но где они? Я сам в своем уме ли?Их кто-то взял… Постой, давай сюда!

Свист

Чаво, раз сами потерять умели,Не приставайте к людям никогда.

Художник

(хватая Свиста)

Постой!

Свист

(отбиваясь)

            Отстань!

Художник

Назад!

Выкручивает руку.

Свист

                          Нет, сам ты сволочь!

Художник

Сюда, мой Принц, и он в руках у нас!

Свист

Сто? Самосуд! На помощь, эй, на помощь!

Художник

Отдай!

Свист

         Их нет.

Художник

                  А где?

Свист

                       Сейчас, сейчас.

Свист отдает Художнику пустую коробку и, выбив стекло, выпрыгивает в окно.

Художник

(открыв коробку)

Подлец солгал! На помощь, мгла и ветер!

Выпрыгивает в разбитое окно и взлетает вверх, преследуя Свиста.

Принц

Я брежу, сплю, иль не в своем уме.

Смотрит на картину, где фигуры манят его к себе.

Хоть гнусное свершается на свете,Но худшее рождается во тьме.

Принц убегает. Критик и Политик выходят из картины в зал, уже преображенные.

<p>Действие второе</p>

Аллея в Александровском саду. Вечер, идет мокрый снег. Ветер. Политик и Критик.

Политик

Настало время прихода.

Критик

Плывет, как туча, невзгода.

Политик

Но разве мы плохо платим долги?

Критик

Но разве не слышишь ты в небе шаги?Сегодня Он голоден будет.

Политик

Но может быть, девочка?

Критик

                           Нет, не она,Что толку в девичьем блуде?Не ясно ли пишет здесь лунаО новой Его причуде?

Политик

Он хочет жертвы.

Критик

                      И если нет,Сегодня мы будем держать ответ.

Политик

Тогда подготовим Ему прием.

Критик

А где мы ягненка Ему найдем?

Политик

А разве мало учились мыУ сизой звезды, у багровой тьмы?Такую приманку мы бросим тут,Что сильный забудет о силе своей,Что слабый своих не сочтет минут.

Критик

И если он прикажет: «Убей»?

Политик

Тогда возьмем и просто убьем.Но думать и медлить поздно. Начнем.

Волшебным жезлом рассекают сугроб; оттуда выходит Снегурочка и садится на садовую скамью. Злодеи прячутся. По аллее идет Золушка.

Снегурочка

Подружка!

Золушка

           Но мы не знакомы.

Снегурочка

Знакомого в полночи нет.Такой, как сегодня, истомыЗдесь не было тысячу лет.Снежинок крутящихся негаТакой — никогда не была.

Золушка

Вы сами как будто из снега.

Снегурочка

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука