Дар слов мне был обещан от природы

К курятнику подошли все трое мужчин и Роза-Лилия. Открылась дверь, и куры высыпали на двор. Когда появилась белая наседка, в глазах Джайли сверкнуло торжество, но оно померкло, едва они вошли в курятник. Доска в крыше была сломана, и обломок ее лежал на том месте, куда он упал ночью. Револьвер и фонарик валялись тут же. Но самым убедительным аргументом против теории галлюцинации был труп Блейка. Горло старого пса было разорвано, и в ране не было ни капли крови, только на земле нашли несколько брызг.

— Как у того кролика, — подумал Ринквист. Роза-Лилия заплакала.

— Да, теория галлюцинации не выдерживает критики, — медленно произнес Джайли.

— Что же вы посоветуете?

— Это новое явление, еще не известное науке. Но я займусь им; я разберусь в этой загадке и, может быть, мое имя благодаря этому войдет в историю науки.

— Благодарю вас за участие, — холодно ответил Ринквист, — но если вам дорога наука, мне дороги куры. Я фермер, и я ирландец. Как фермер я обращусь к полиции, как ирландец я позову колдуна. Интересно, кто из вас достигнет большего результата.

— Я принимаю вызов, — ответил Джайли. — Поединок между ясной трезвостью ума и грубой силы, с одной стороны, и дикарскими бреднями, с другой…

— Колдун тоже мало-мало наука, — вмешался Чарли. — Пушки не знает, телефон не знает, машина-птица не знает, черта хорошо знает.

— Ладно, Чарли, зови колдуна, Ринквист, зовите шерифа, я не брошу этого дела до победы. Посмотрим, кто окажется прав, — решительно закончил Джайли.

6

За день ничего необычного не произошло. Джайли, весь день, бродивший вокруг фермы, вернулся к вечеру. Он нашел следы ночного гостя: они были похожи на человеческие, но пальцы, втрое более длинные, несли большие когти. Следы, насколько можно было проследить, вели в лес мистера Четтема. Одновременно приехал шериф, и Чарли привел н'готокского колдуна Ватангу. Шериф внимательно выслушал показания Ринквиста и Джайли. При этом он покачивался на стуле, постукивал карандашом о чашку с кофе и имел столь глубокомысленный вид, что Ринквист перенес на него ту долю уважения, которую потеряли Джайли и непогрешимая наука, представленная им. Менее внимательно шериф слушал мнение Джайли, о том, что это животное, но животное новое, еще не известное, а когда Джайли стал излагать свою новую гипотезу о том, что произошла мутация, шериф просто прервал его.

— Я не биолог, — сказал он. — Мутация это или что-нибудь другое, я не знаю, да и знать не хочу. Здесь я вижу действия, предусмотренные уголовным кодексом: кража со взломом и покушение на убийство. Преступник будет найден и наказан.

— Так вы надеетесь уберечь моих кур? — спросил Ринквист.

— За это не ручаюсь. Если у преступника есть сообщники, куры могут снова пропасть, но тогда мы поймаем и сообщников. Что это за дикарь ходит у вас во дворе?

— Это я просил привести н'готокского колдуна, чтобы помочь разобраться в деле.

— Час от часу не легче. Сначала мистика науки, потом мистика суеверия. Кто вам посоветовал позвать его?

— Чарли, слуга мистера Джайли.

— Тоже черномазый?

— Да.

— Тогда все понятно. Это черные жулики воруют ваших кур и сейчас подослали шпиона. Я его арестую.

— Нет, — вмешался Джайли. — Мы тоже сначала подозревали дикарей, но существо, которое мы видели, не было чернокожим. Не правда ли, Ринквист?

Ринквист кивнул головой.

— К тому же, — продолжал Джайли, — как вы можете арестовать человека, против которого нет никаких улик?

— Вы ребенок. Уликой будет его собственное признание.

— А если он не признается?

— Признается. Иначе как же найти преступника?

— Но надо сначала найти, а потом арестовать.

— Вы ошибаетесь: преступник бывает только тогда обнаружен, когда он арестован.

— Но я бы просил пока не трогать его, — сказал Ринквист, — он обещал нам помочь.

— Я присоединяюсь к мистеру Ринквисту, — сказал Джайли. — Интересно, как он возьмется за дело.

— Ну что же, — согласился шериф. — Пусть будет по-вашему. Арестовать его никогда не поздно.

В комнату вошел Чарли и колдун. Колдун Ватанга был еще не старый человек, несмотря на густую бороду. Его голая грудь была украшена рубцами, заменяющими австралийцам татуировку, В руке его был тяжелый бумеранг. Оба остановились у двери.

— Ну, что он говорит? — спросил Ринквист.

— Таду-вакка, — произнес Ватанга.

— Что это значит?

— Таду-вакка — очень плохо, — сказал Чарли. — Ватанга английски не знает, моя переводит.

— Что значит Таду-вакка? — спросил Ринквист. — Черт, зверь или человек.

— Таду-вакка зверь нету, черта нету, человек нету. Один человек злой, очень слабый. Хочет зло делать, не может. Тогда такой трава ест, станет Таду-вакка. Таду-вакка очень злой, очень сильный. Тот человек не спит, ничего нету. Тот человек спит, душа уходит, идет в лес. Новый тело берет, это Таду-вакка. Таду-вакка крови любит. Надо тот человек найти, убить Таду-вакка не будет. Совсем пропадет. Таду-вакка не будет. Таду-вакка убить, тот человек умирал будет.

— Что за вздор! — воскликнули Джайли и шериф. Ватанга понял, презрительно улыбнулся и что-то сказал.