Дар слова

- Так, для профилактики. Там из одного твоего быка ствол выпал, пока он знакомился с моими ребятами. Незарегистрированный, между прочим. Он его нашел на улице и вез в ближайшее отделение милиции. А ближайшее у нас на той стороне бульвара, за Палашевским рынком: Южинский переулок, дом семь. Пистолет уже там. Охранник тоже.

- Ай да супермент, - Кондрат встал и нехорошо осклабился. - Ай да гостеприимство. Это уже и на вашей совести, господа хорошие...

- Что-то вы действительно перемудрили, Николай Петрович, - растерянно пробормотал один из компаньонов. - Зачем так круто?

- А ты как думал, Кондрат? - невозмутимо продолжал шеф безопасности. - Ты пришел к серьезным людям с очень несерьезным предложением - все взять да поделить, - к тому же не смог его обосновать. А это уже совсем некрасиво. Так, глядишь, завтра и у тебя что-нибудь найдут. Какой-нибудь манифест коммунистической партии под подушкой: ославишь себя и всех долгопрудненских. Ты подумай, Кондрат.

- Один-ноль, - подытожил Кондрат. - Только учти, мент, за мной не заржавеет. И вы учтите, господа председатели.

По уходу гостей полыхнул обмен мнениями по полной программе. Компаньоны пеняли Дымшицу на излишнюю мягкость, провоцирующую в Кондрате несбыточные надежды, а шефу безопасности, напротив, - на резкость прощального жеста: теперь по родному городу будет метаться осатанелый Кондрат, а кому это, елы-палы, надо...

- Петрович, а как ты со своими орлами связь поддерживаешь? заинтересовался Дымшиц.

Шеф безопасности выковырнул из уха микрофон размером с горошину и показал.

- А приказы как отдаешь?

- Приказы, Тимофей Михайлович, лучше всего командным голосом загодя. Придурков евонных повязали, как только Кондрат в лифт вошел, так что насчет милиции я распорядиться успел. А почему - разрешите доложить с начала и по порядку...

После чего Петрович представил доклад, из которого следовало... Много чего следовало. Похоже, коренные долгопрудненские авторитеты не имели об инициативах Кондрата ни малейшего представления. Более того - там зрело мнение, что вор Кондрат явно пересидел на зоне и не попадает в струю гражданской жизни. Он был резок, старорежимен, слишком грубо душил и довел до полного запустения рынок, который получил в окормление год назад цветущим и шелестевшим, - а кроме того, слишком плотно, неавторитетно как-то подсел на марафет. Плюс картишки. Короче - недовольны были Кондратом долгопрудненские, и сами подумывали окоротить, так что церемониться нечего - себе дороже: излишняя деликатность может возбудить аппетит у настоящих акул.

Далее последовал перечень оперативных мероприятий, позволявших держать Кондрата в поле видимости и слышимости. Утвердили.

Что-то как-то все не складывалось в целостную картину. Вечером Дьшшиц для подстраховки позвонил своему старинному приятелю, одному Очень Большому Грузину, и рассказал как бы между прочим анекдот про Кондрата. Они сошлись во мнении, что Лазурный берег не климатит и блекнет в сравнении с Крымом и Черноморским побережьем Кавказа, а нынешние заметные глазу различия есть человеческий фактор, "ничтоже сумняшеся прэд мощной дланью столэтий", как выразился собеседник Тимофея Михайловича, любивший щегольнуть коренным знанием русского языка. По винам, французскому и грузинскому, мнения разошлись, под эту сурдинку Дымшиц пообещал завтра же прислать на пробу пару бутылок сотерна, а собеседник дал слово разузнать ради старой дружбы с Тимофеем Михайловичем, кто сочиняет под него "стол сквэрные анэкдоты".

Через пару дней они вместе ужинали в грузинском ресторанчике "У мамы Зои". Опять говорили о теплых странах, женщинах, общих друзьях. Под конец ужина Большой Грузин обмолвился:

- Тот человек, о котором ты спрашивал, - он опасен. Он волк на псарне, а это очень такая непредсказуемая ситуация. В такой ситуации много надежности не бывает.

- Думаешь, есть смысл уступить?

- Думать, Тимофей, придется тебе. Только учти... В своей команде на него обижаются - умные люди считают, что он не тянет, - а еще он слишком часто бывает в казино. И все эти казино принадлежат почему-то юго-западным. А это чревато - правильно, да? Чревато карточным долгом. А что такое карточный долг - это ты знаешь. А что такое юго-западные - этого даже я, Тимофей, не могу понять, хотя повидал на своем веку всякого... Они ходят с ноутбуками, знаешь, такие компьютеры с чемоданчиками, занимаются модой, шоу-бизнесом, работают по металлу и убивают живых людей за копейки, хотя сидят на миллиардах. Я этого не могу понять, честное слово... Мое слово там ничего не значит, потому что они новые русские, их нашли в авизовках, а я старый больной грузин московского разлива...

Вот и все, что было сказано о Кондрате. Дымшиц поблагодарил за семилетнее "Киндзмараули", которое собеседник привез с собой, и за отнюдь не показную заботу: на весах, куда бросили его жизнь, слово и даже просто интерес, выказанный Большим Грузином, значили многое.