Дар смерти

Я как представила, что она обнаруживает «коварного изменщика» в лечебнице, или того хуже, в объятиях другой дамы, и начинает скандал… Конечно, я держалась рядом, но «С глупой женщиной не сладишь…»[10], как писал один поэт.

Но и выставить ее не получилось бы. Линда нацелилась на скандал, и малой кровью дело не обошлось бы. А лечебницу из-за Сиенты и так склоняют на все лады.

Да…

Обошлось нам это дело достаточно дорого. Пришлось оборудовать несколько палат для матерей с детьми. Иначе женщины отказывались оставаться, норовили сбежать сразу после родов, а это вредно. Надо хоть пару дней понаблюдать человека, прежде чем его выписывать.

И даже сейчас роженицы косились на лекарей злыми глазами и пододвигали детей к себе поближе. Мне, конечно, было обидно, но – спасибо герцогу. Мое участие представили не так, как все произошло на самом деле.

Все сошлись на том, что Алия родила девчонку от кого-то высокопоставленного, ему же и нажаловалась. Отец и порадел о судьбе чадушка. Я ему записочку отнесла по просьбе женщины, и все завертелось.

За отца считали и королевского мага, и герцога Моринар, и еще с десяток человек – народная фантазия работала не за страх, а за совесть. Я же никого просвещать не торопилась, а Алия уехала из лечебницы к вечеру того же дня. Теперь я навещала ее на дому, и женщина поговаривала, что хочет позвать меня в имянареченные матери[11].

Я отказывалась, но что-то подсказывало, что Алия своего добьется. Ладно! Главное, и с ней, и с малышкой Делайлой все в порядке. Даже по деньгам – Алия оказалась умной женщиной. В юности она пользовалась большим спросом, но не шиковала и понимала, что золотые годы быстротечны. Откладывала и откладывала на то время, когда не сможет работать, тащила в банк каждую монетку, каждый подарок. Когда смогла – прикупила маленький доходный дом, и сейчас вполне могла прожить с малышкой безбедно еще лет пятьдесят.

– А может, и правда у вас поработать? – протянула задумчиво Линда. – Я могла бы…

Я только руками развела.

– Могу вас отвести к господину Растуму – он заведует лечебницей. Но, Линда, если что-то…

– Госпожа Ветана, я все понимаю. Уж поверьте, не подведу.

Я посмотрела с подозрением.

Интересно, что ведет сюда эту женщину? Желание поработать? Ой ли…

– Не похоже, что вы нуждаетесь.

– Остались от мужа сбережения, не бедствую. Но деньги не только тратить, но и зарабатывать нужно. Я шитье на дому беру, только глаза уж устают.

– У нас тоже шитье случается. По живому, – неловко пошутила я.

Линда пожала плечами.

– Крови не боюсь, а людей мне жалко.

– Смотрите. Если вы так настроены, я помогу. Но решать вам.

– Может, и Тим сюда вернется?

Я едва не фыркнула. Ах вот оно что? Шитьем зарабатывать можно, но это – дома. Сидя в одиночестве, перед окошком. А тут люди, мужчин хватает, с кем-то и познакомиться можно. Глядишь, чего и срастется.

И то, молодая ведь женщина, около тридцати, просто овдовела рано, а детей не получилось. Чем себя заживо хоронить, лучше об устройстве личной жизни подумать, не обязательно с пройдошистым морячком.

Мы переглянулись с Линдой, и я махнула рукой.

– Знакомить вас с заведующим?

– Да.

Харни Растум был на месте. Через полчаса Линда была принята на место служительницы, а я отправилась работать дальше.

* * *

– Как же здесь красиво!

Мы с Бертеном гуляли по набережной Алетара.

Давным-давно, когда Алетар Раденор строил город, он предусмотрел и место для прогулок. В Желтом городе набережной не было – пирс, причал, порт. В Зеленом ее тоже не получилось – так был построен город. Но в Белом городе Алетар отыгрался за все.

Набережная Белого города поражала великолепием. Здесь были и террасы, нависающие над морем, и деревья в кадках, и дорожки из мрамора, и маленькие беседки на двоих, и даже большая дорога, по которой катались дамы и господа в открытых ландо. Причем пешеходные дорожки и проезжая находились друг от друга на достаточном расстоянии. Мало ли – лошади понесут, карета опрокинется…

Алетар Раденор был предусмотрителен.

– Красивое место, красивая девушка…

Я лукаво улыбнулась.

– Спасибо, Бертен. Вы мне льстите.

– Я преуменьшаю действительность. Не обижайтесь, Ветана, но вы похожи на берилл. Вроде и не алмаз, а как взглянешь – глаз не оторвать. Сердце радуется.

Бертену досталась еще одна улыбка.

– Могу я предложить вам сока? Или что-нибудь сладкое?

От сладостей я решительно отказалась, а вот пить хотелось. Ну их, эти сладости. Они все с сахаром, с сахарной пудрой, а на набережной ветер. Дунет – и самая красивая дама превратится в чумазое недоразумение, осыпанное сахаром. Фу. «Пчелиная радость» называется.

Бертен оглянулся на продавца сока. Рядом с ним стояла очередь в шесть-семь человек.

– Вета…

– Я не стану толкаться. Вы идите, Берт, а я подожду вас вот здесь.