Дар смерти

Чтобы не вспоминать и не вытирать ежеминутно слезы, я выбросила все из головы и сосредоточилась на визите ночного гостя. Точило мыслью неприятное совпадение. Линда жаловалась, что у нее ухажер пропал. Может, сбежал, всякое бывает. Теперь у рыжего вора сын пропал. Тоже сбежал? И все что-то убегают, как из лечебницы выйдут? Чтобы точно сюда не попасть?

Ой неубедительно. А сколько тех, о ком никто не думает? Нищие, попрошайки, бродяги, рофтеры, люди без дома и родины, которых хватает в любом городе, о которых никто и не задумается. Только кому и зачем они нужны? Ритуалы есть разные, но сколько их можно проводить? И сколько человек должно пропасть?

Я подумала, и решила для начала поговорить с Линдой.

Госпожа Морли отнеслась к моим словам серьезно.

– Вы знаете, госпожа Ветана, я думала, он просто сбежал. Но если что случилось…

– Даже не знаю, могло ли с ним что-то случиться. Линда, не приглядишься к лежащим здесь людям? Я тоже буду присматриваться, кому есть куда идти, кому некуда. Есть у нас сейчас такие?

– А то как же. Целых три человека. Показать?

– Покажи…

Оказались двое мужчин и женщина. Из мужчин один был стариком лет шестидесяти (считай, ему и пятидесяти нет, улица не щадит). Второй – явно моряк. Крепкий, лет двадцати, парень со сломанной рукой. Я его помнила, отвратительный перелом. Если не лечить, так и калекой остаться можно, так что корабль ушел без него. А третья – явно девица легкого поведения, избитая сутенером. Такие к нам тоже попадают. Эта еще не старая, лет двадцати, наверное, тоже, а выглядит уже на пять лет старше меня.

Я бы сказала, что из этих троих… А для чего вообще могут пригодиться люди? Молодой парень, моряк средних лет, кто еще? Линда пожала плечами и сказала, что порасспрашивает. И мне все расскажет послезавтра. На том и порешили.

Домой я шла намного медленнее, чем на работу. Грусть опять накатила. Год назад, в этот день, родители были в столице, и бабушка придумала развлечение. Мы с ней отправились на пикник. Взяли с собой корзинку с разными вкусностями, сидели под большим деревом на природе, потом пошли собирать ежевику, я запуталась в колючем кусте косищей, и бабушка со смехом отпутывала меня от игольчатых плетей, а я грозилась отрезать клятые лохмы… Но ежевика была удивительно крупной и вкусной. Бабушка, родная, что же случилось тогда на дороге?

А если…

Мысль ударила молнией. Заставила вздрогнуть, остановиться на месте. Если это – барон Артау? Подонок знал, что бабушка не в восторге от сватовства, знал, что она собирается просить денег у друзей, что свадьба наверняка сорвется, и… мог он? Или не мог?

Раньше я бы о таком не подумала, но повзрослела… Надеюсь. Я многое видела, я живу своим трудом, я стала совсем иной. Какое отношение госпожа Ветана имеет к… Не думать! Даже не вспоминать и имени не произносить! Не было такой…

Я купила у уличного торговца корзиночку с крупной ежевикой и решительно зашагала домой.

Дома было тихо и спокойно, уютно и тепло. Пахло пирогами и травами. Я присела за стол, налила в большую чашку малинового киселя, бросила в рот ягоду. Ум-м… Люблю ягоды.

Гадальный пирог остывал на подоконнике, накрытый полотенцем. Что-то меня ждет в этом году? А, что бы ни случилось, это будут только мои решения! Мои решения, мой ответ.

Я справлюсь.

* * *

До вечера у меня в гостях побывала госпожа Лимира, подарила роскошное, вышитое шелком покрывало. Осенние листья в лесу. Огненный ковер раскинулся на моей кровати. Я потерлась об него щекой и зажмурила глаза. Как живые…

– Спасибо.

– Тебе спасибо, Веточка, что ты у нас есть.

– Это же ужасно дорого.

– Сами шили. А самое дорогое у нас жизнь и здоровье. Остальное купим, выбросим, починим или вовсе забудем. Так-то…

И я была с ней согласна.

Отдарилась травяным сбором по своему рецепту, попила с гостьей взвара с пирогами, выслушала жалобы. Дети Таниль были невыносимы, дочка с ног сбивалась, зятю тоже приходилось тяжко. Да еще эта курица с каторги письмо прислала, дескать, заболела и серьезно, если что – не оставьте деточек милостью. Зять весь взметался, ехать к ней хочет, помилования добиваться, а она небось Карису не помиловала, травила без жалости! Но не скажешь ведь такое в глаза зятю-то…

Я согласилась, что мужчины иногда бывают очень глупыми. Прислушалась к себе. А ведь лечить Таниль мне вовсе не хочется. Почему? Потому что она – убийца? Наверное, да. Она приняла решение убить человека. Хладнокровно и безжалостно травила жену и мать и знала, что дети Карисы останутся сиротами. Она просто мразь. А самое печальное то, что появись она на моем пороге – и я буду лечить ее. Это моя судьба. Хочется, не хочется, а надо. Есть дар, но есть и обязанности. И одного без другого не бывает.

* * *

Бертен постучался ко мне незадолго до заката. Пришел, принес букет цветов и маленький шелковый шарфик, как раз на грани приличия. Что-то более серьезное я принять бы уже не смогла, но цветы, сладости, те же перчатки – спокойно. Так что я поблагодарила.

Шарфик был красивым, голубым…

– С ним твои глаза становятся небесными, – коряво выразился Бертен.