Дар сопереживания

Кейн позволил себе несколько минут отдыха перед очередным собранием «Сионского братства». Растянувшись во весь рост на кровати миссис Голдсмит, он с удовлетворением отметил, что день потрачен не зря. Покрывало топорщилось сотнями шишечек из скрученного материала. Это делало его похожим на лоскутное одеяло, каких Кейн не видел уже лет тридцать. Шишечки навели его на мысль о женских сосках. Прошел слишком долгий срок с тех пор, как он имел удовольствие трогать их. Слишком долгий. Какое-то время он размышлял, не стоит ли ему спать с Говардом, чтобы укрепить свое влияние на него. Кейн был к этому готов, если бы возникла необходимость, но Говард оказался на редкость податливым и без применения столь сильного рычага управления людьми, как секс. Если у Говарда и имелись сексуальные наклонности, то без извращений, предполагал Кейн. Или же он был слишком увлечен своим «братством». Кейна устраивали оба варианта, поскольку это оставляло ему свободу строить планы относительно его сестры. Кейн видел ее только однажды в день приезда. Она стояла на пороге своей спальни. Если она и была калекой, как говорил Говард, то он этого не заметил. Наоборот, на его взгляд она смотрелась чертовски хорошо. И чертовски сексуально. Или, по крайней мере, от нее веяло сексуальностью. Люди, занимающиеся сексом мысленно, не нуждаются в реальном соитии, однако она могла научиться любовным играм, и Кейн был бы более чем счастлив стать ее учителем. Если она склонна оставаться в своей комнате, тем лучше: ему нельзя охотиться за ней на публике.

Образ Майры вытеснили мысли о событиях прошедшего дня. Кейн потратил много времени на операции с деньгами – род деятельности, который всегда доставлял ему удовольствие. Начав с того, что открыл счет в «Манхэттен чейз банке» при помощи первоначального банковского чека, он разделил два миллиона долларов на четыре равные части и перевел три из них в более мелкие банки. В каждом банке он получил временную чековую книжку вместе с заверениями, что в течение недели их заменят на постоянные. В каждом случае он называл разные имена и адреса. Адреса представляли из себя абонентные ящики в различных почтовых отделениях Манхэттена, доступные в любое время дня и ночи. Получив постоянные чековые книжки, он разобьет деньги на меньшие доли и почтовыми переводами вложит их в различные ценные бумаги на фондовом рынке. Все компании, ценные бумаги которых он купит, получат разные адреса. Когда деньги рассеются достаточно широко, он закроет банковские счета и ликвидирует первоначальные абонентные ящики, уничтожив таким образом все ниточки к себе. Деньги растворятся за десять дней, однако он подождет для верности месяц, затем продаст все ценные бумаги и вложит наличность в другие.

Работы, конечно, еще много. Каждый банковский счет требовал отдельного номера карточки социального страхования, что означало – ему следовало постараться раздобыть несколько реально существующих легальных номеров. Между тем, не составило труда проскользнуть в комнату Говарда и найти его номер карточки социального страхования в банковских документах. Этим номером Кейн и снабдил все четыре нью-йоркских банка. Пока об этом узнают – если вообще когда-либо узнают, – деньги уже давно станут чистыми, пройдя через четыре пары рук, и связь Кейна с Говардом давно перестанет существовать. Как и сам Говард.