Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание

Его сдали в полицию как заказчика убийства некоей Елены Мухиной. Эта тетка, парикмахерша, подслушала его разговоры по телефону и поет теперь, как соловей на закате, очень она на него сердита. Раскрыли сеть, по которой убийца принимал заказы, и теперь там работают, но это уже проблемы полиции. А поскольку наемного убийцы уже нет в живых и у него ничего не спросишь, то на этого типа могут повесить много убийств как на заказчика. В общем, дело его — труба, ну, так ему и надо.

А дочка хозяйская вернулась как ни в чем не бывало. Оказалось, пряталась она с парнем в каком-то дальнем пансионате, там зимой народу мало, никто и понятия не имел, кто она такая.

Тем более они неделю из комнаты не выходили, из постели не вылезали. А потом ей все надоело, она и вернулась. Он, Юра, сам лично слышал, как Войтенко орал на нее, что только таким непроходимым дурам, как она, могло так повезти. И отправляет ее срочно за границу, там, говорит, хоть не похитят. А если похитят — пускай там сами с ней и разбираются.

За такой увлекательной беседой мы доехали до загородного дома господина Войтенко. Я видела его раньше только в новостях по телевизору.

Что ж, дом хороший, большой, я бы даже сказала, что великоват он для одного-то. Хотя, кажется, жена у Войтенко есть, только она все время чем-то занята и дома не бывает.

Юра остался при машине, а меня встретила на крыльце женщина средних лет, с гладко причесанными волосами, в темном закрытом платье. Ни дать ни взять экономка из фильма про английских аристократов. Она кивнула мне без улыбки и проводила в холл.

— Можете оставить пальто здесь, — сказала она ровным невыразительным голосом, протянув руку за тяжелым пакетом.

— Спасибо, я сама донесу, — ответила я в таком же духе.

Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору, и тут женщина открыла дверь в большую красивую комнату.

Господин Войтенко сидел за письменным столом и повернулся на скрип двери.

Вот вы не поверите, но в первый момент мне показалось, что он вообще меня не узнал. Потом я сообразила, что видел-то он меня сначала в гриме, а вчера — в жутком виде, в джинсах, стареньком свитерке и в тапочках на босу ногу. Потом я загримировалась под его дочку. И только сегодня перед встречей я тщательно привела себя в порядок. Приоделась, подкрасилась и даже сама осталась довольна своей внешностью.

— Андрей Витальевич, это та девушка… — заговорила экономка.

— Я понял. — Во взгляде его появилось узнавание. — Присаживайтесь… — Он запнулся, и я поняла, что он забыл мое имя. А может, никогда его и не знал. — Александра, принесите кофе. Или чай?

— Ничего не нужно! Я пришла по делу! — вмешалась я, и экономка тут же неслышно притворила за собой дверь.

— Ну? И какое же у вас ко мне дело? — спросил Войтенко. — И… простите меня, но я забыл ваше имя.

— Меня зовут Алена Вячеславовна Лисовская, — отчеканила я. — Кристина видела мой паспорт.

— Да-да… так что же вы хотите? — Теперь он даже улыбнулся и стал похож на человека.

— Андрей Витальевич, у меня к вам будет только одна просьба. Покажите мне тот стеклянный артефакт, из-за которого вас шантажировали.

— Алена, что может быть проще? Об этом вы могли бы и не просить. Это мне не только не составит труда, но даже будет приятно. Я вам с удовольствием покажу всю мою коллекцию венецианского стекла… но объясните, какое отношение…

— Я все вам объясню, как только увижу тот артефакт.

— Ну что ж, пойдемте…

Он повел меня по коридору, который вел в глубину дома.

Я взяла с собой свой тяжелый пакет. Войтенко удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Коридор закончился, уткнувшись в глухую стену, на которой висела чудесная картина — вид Венеции со стороны лагуны, Дворец дожей на фоне тускло-зеленой воды и тревожного голубого неба.

— Это у вас Каналетто? — спросила я, продемонстрировав хозяину свою эрудицию.

— Верно, — ответил он с довольной улыбкой, — а вы разбираетесь в искусстве…

— Неужели подлинный?

— Конечно. Но самое интересное — за ним…

С этими словами он взялся за край рамы и потянул его на себя.

Картина открылась, как дверь. За ней оказался кодовый замок. Войтенко прикрыл его собой, набрал код — и часть стены отодвинулась в сторону, открыв перед нами проход в потайную комнату.

Мы прошли внутрь — и тут же под потолком комнаты вспыхнул яркий свет и я замерла от восторга.

Вдоль стен комнаты были укреплены деревянные стеллажи, и на каждой полке стояли чудесные изделия из стекла.

Здесь был сосуд из темно-синего сапфирового стекла, напоминающего море на закате, на котором были выгравированы два портрета в золоченых медальонах — мужчина и женщина в средневековых нарядах.

Рядом с этим сосудом стояла ваза бледно-розового стекла, по стенкам которой скакали нарядные всадники в расшитых золотом камзолах. Дальше лежало стеклянное блюдо, на котором был изображен райский сад, наполненный удивительными, небывалыми зверями и птицами. И кувшин с изображением распустившего хвост павлина, и другой, на котором дама в старинном, расшитом серебром платье кормила с руки единорога…

Это можно было разглядывать целый день — но у меня было дело.